Перелом сознания это

В сознании россиян наметился заметный перелом. Именно так в общих чертах можно охарактеризовать результаты глубинного социологического исследования, проведенного группой известного социолога и экономиста Михаила Дмитриева и его коллегами — психологами Анастасией Никольской и Еленой Черепановой, а также экономистом Сергеем Белановским в октябре 2018 года. Презентация доклада по итогам этого исследования состоялась в московском пресс-центре «Росбалта» в понедельник, доклад опубликован на сайте фонда «Либеральная миссия».

Перелом в сознании, о котором идет речь, проявляется в том, что у россиян начали возникать совершенно новые запросы, которые раньше в аналогичных исследованиях практически не просматривались. В определенной мере можно сказать, что людям приелся сильный лидер, и одновременно усилился запрос на уважение к ним, на честность во внутренней политике и, как не странно, на миролюбие во внешней.

Это уже второе исследование Дмитриева и его коллег (первое было в мае). «И оба они нас удивили», — сказал он. Еще весной этого года эксперты обнаружили у россиян тенденцию на «разочарование в сильном лидере, который мог бы прийти и навести порядок, будучи наделен почти неограниченными полномочиями».

До этого, как отметил социолог, такая надежда была, но «в мае только 5% опрошенных заявили, что ждут каких-то улучшений от государства и примерно столько же сказали, что по-прежнему надеются на сильного лидера». Остальные стали искать другие решения своих проблем. В частности, начали проявлять интерес к альтернативному типу лидерства. Респонденты говорили, что «лидер, за которыми они готовы пойти, должен проявлять уважение к людям (запрос на уважение), честность, способность признавать свои ошибки, действовать в интересах народа, должен не понаслышке знать, как живут люди, быть демократичным и миролюбивым». По словам Дмитриева, «это новый набор ценностей, который проявился как приоритет только в октябре текущего года».

Эксперт напомнил, что согласно опросу «Левада-центра» еще в августе граждане называли важными такие качества национального лидера, как «твердость, целеустремленность, жесткость, обаяние». Сегодня, полагает он, эти качества руководителя государства «кажутся людям менее приоритетными». Однако Анастасия Никольская уточнила, что у россиян нет возможности увидеть новых лидеров.

Еще один участник обсуждения доклада, руководитель «Левада-Центра» Лев Гудков отметил, что, согласно соцопросам, Путин в сознании россиян продолжает оставаться «безальтернативным лидером, хотя уровень его поддержки упал примерно на четверть». В то же время, «та конструкция, которая имеет место в сознании россиян и которая состоит в том, что наша страна нуждается сильной руке, сохраняется для почти 80% населения». Из них 58% опрошенных считают, что сильный лидер нужен нашей стране всегда, а в таких особых ситуациях, как сейчас, потребность в таком лидере испытывают еще 21% населения.

«Таким образом, 79% российских респондентов считают, что сильный лидер нужен, потому что только он в состоянии контролировать бюрократию и защитить страну от врагов, в окружении которых, по мнению 81% населения, она находится», — констатирует Гудков.

Существующее же при этом раздражение «переносится на другие уровни и ветви власти», отметил глава «Левада-Центра».

Важно также и то, что у наших сограждан «нет представления, как можно это изменить, и нет готовности участвовать в этом», — сказал Гудков. Это в целом пересекается с утверждениями Дмитриева о том, что, несмотря на появление в народе новых запросов к политикам и политике, проведенное его группой исследование показало, что «нет никаких установок на агрессию по отношению к власти и нет желания решительных действий против властей». В то же время, считает он, «то, что реально создает проблему, это падение доверия населения к власти, и падение доверия власти к населению».

Сокращение доверия к власти в последнее время во многом связано с проведенной летом пенсионной реформой, которую социолог сравнил с «молнией, попавшей в пересохший лес». Он напомнил, что еще в майском исследовании, проведенном его группой, «мы обнаружили нарастание у респондентов критического восприятия окружающей действительности, а также усиления запроса на справедливость, выражающуюся в стремлении к перераспределению материальных благ». Причем не только от богатых к бедным, но и к средним слоям.

Самой большой неожиданностью в осеннем исследовании группы Дмитриева, по его словам, стал запрос на миролюбивую внешнюю политику. Еще в мае, отметил он, респонденты однозначно высказывались в поддержку внешнеполитического курса страны и «лишь в небогатых населенных пунктах люди начинали говорить, что нам дорого обходится эта внешняя политика (государства) и лучше бы направить эти ресурсы на нас самих». Но в целом это не меняло общего тренда.

Однако в октябре, отмечает Дмитриев, «резко увеличилось количество людей, которых оказалось большинство во всех проводившихся фокус-группах от Москвы до Красноярска, в разных социальных и возрастных группах — студентов, пенсионеров, работающих граждан среднего возраста, которые говорили, что внешняя политика государства становится слишком дорогой и лучше бы эти ресурсы направить внутрь страны». Другой высказывавшийся критический взгляд на эту тему состоял в том, что внешняя политика РФ вызывает санкции, что также плохо сказывается на уровне жизни граждан.

По мнению политолога Николая Петрова, также принявшего участие в обсуждении доклада, сегодня меняются не ценности граждан России, а их настроения. Он предложил разделять ценности декларируемые и реальные. Например, «мы все за мир, но на востоке Украины идет война, в которой участвуют, в том числе, и спонсируемые нашей страной формирования», -отметил он. «Были ли у нас случаи серьезных осмысленных акций, которые бы ставили во главу угла не абстрактные слова „мы за мир“, а именно это?», — задался риторическим вопросом политолог.

В то же время, во время обсуждения вспомнили, что массовые акции против войны на Украине в 2014—2015 годах в России все-таки проходили, правда, по большей части в Москве. Прозвучало мнение, что публичный протест против внешней политики государства, особенно такой внешней политики, которая характерна для нынешней РФ, воспринимается внутри страны не просто как протест в отношении какого-то конкретного политика, но как протест в отношении самого государства как такового. Нашим, еще в достаточной степени этатистски настроенным обществом это в значительной степени воспринимается, как святотатство.

Тем не менее, сегодня пока никто не может с уверенностью сказать, как отреагирует российское общество, например, на полномасштабную войну между Россией и Украиной. Во всяком случае, данные социологических опросов на эту тему достаточно красноречивы. Лев Гудков в этой связи напомнил, что если в 2014 году около 75% россиян были за прямую интервенцию России против Украины, то уже в январе 2017 года их число сократилось до 20%.

Александр Желенин

Истории о том, как вы пытались получить помощь от российского государства в условиях коронакризиса и что из этого вышло, присылайте на адрес COVID-19@rosbalt.ru

Граждане России поменяли свои взгляды на то, каким должен быть лидер страны и его политика, утверждает группа экспертов под руководством Михаила Дмитриева.

В сознании россиян наметился заметный перелом. Именно так в общих чертах можно охарактеризовать результаты глубинного социологического исследования, проведенного группой известного социолога и экономиста Михаила Дмитриева и его коллегами — психологами Анастасией Никольской и Еленой Черепановой, а также экономистом Сергеем Белановским в октябре 2018 года. Презентация доклада по итогам этого исследования состоялась в московском пресс-центре «Росбалта» в понедельник.

Перелом в сознании, о котором идет речь, проявляется в том, что у россиян начали возникать совершенно новые запросы, которые раньше в аналогичных исследованиях практически не просматривались. В определенной мере можно сказать, что людям приелся сильный лидер, и одновременно усилился запрос на уважение к ним, на честность во внутренней политике и, как не странно, на миролюбие во внешней.

Это уже второе исследование Дмитриева и его коллег (первое было в мае). «И оба они нас удивили», — сказал он. Еще весной этого года эксперты обнаружили у россиян тенденцию на «разочарование в сильном лидере, который мог бы прийти и навести порядок, будучи наделен почти неограниченными полномочиями».

До этого, как отметил социолог, такая надежда была, но «в мае только 5% опрошенных заявили, что ждут каких-то улучшений от государства и примерно столько же сказали, что по-прежнему надеются на сильного лидера». Остальные стали искать другие решения своих проблем. В частности, начали проявлять интерес к альтернативному типу лидерства. Респонденты говорили, что «лидер, за которыми они готовы пойти, должен проявлять уважение к людям (запрос на уважение), честность, способность признавать свои ошибки, действовать в интересах народа, должен не понаслышке знать, как живут люди, быть демократичным и миролюбивым». По словам Дмитриева, «это новый набор ценностей, который проявился как приоритет только в октябре текущего года».

Эксперт напомнил, что согласно опросу «Левада-центра» еще в августе граждане называли важными такие качества национального лидера, как «твердость, целеустремленность, жесткость, обаяние». Сегодня, полагает он, эти качества руководителя государства «кажутся людям менее приоритетными». Однако Анастасия Никольская уточнила, что у россиян нет возможности увидеть новых лидеров.

Еще один участник обсуждения доклада, руководитель «Левада-Центра» Лев Гудков отметил, что, согласно соцопросам, Путин в сознании россиян продолжает оставаться «безальтернативным лидером, хотя уровень его поддержки упал примерно на четверть». В то же время, «та конструкция, которая имеет место в сознании россиян и которая состоит в том, что наша страна нуждается сильной руке, сохраняется для почти 80% населения». Из них 58% опрошенных считают, что сильный лидер нужен нашей стране всегда, а в таких особых ситуациях, как сейчас, потребность в таком лидере испытывают еще 21% населения.

«Таким образом, 79% российских респондентов считают, что сильный лидер нужен, потому что только он в состоянии контролировать бюрократию и защитить страну от врагов, в окружении которых, по мнению 81% населения, она находится», — констатирует Гудков.

Существующее же при этом раздражение «переносится на другие уровни и ветви власти», отметил глава «Левада-Центра».

Важно также и то, что у наших сограждан «нет представления, как можно это изменить, и нет готовности участвовать в этом», — сказал Гудков. Это в целом пересекается с утверждениями Дмитриева о том, что, несмотря на появление в народе новых запросов к политикам и политике, проведенное его группой исследование показало, что «нет никаких установок на агрессию по отношению к власти и нет желания решительных действий против властей». В то же время, считает он, «то, что реально создает проблему, это падение доверия населения к власти, и падение доверия власти к населению».

Сокращение доверия к власти в последнее время во многом связано с проведенной летом пенсионной реформой, которую социолог сравнил с «молнией, попавшей в пересохший лес». Он напомнил, что еще в майском исследовании, проведенном его группой, «мы обнаружили нарастание у респондентов критического восприятия окружающей действительности, а также усиления запроса на справедливость, выражающуюся в стремлении к перераспределению материальных благ». Причем не только от богатых к бедным, но и к средним слоям.

Самой большой неожиданностью в осеннем исследовании группы Дмитриева, по его словам, стал запрос на миролюбивую внешнюю политику. Еще в мае, отметил он, респонденты однозначно высказывались в поддержку внешнеполитического курса страны и «лишь в небогатых населенных пунктах люди начинали говорить, что нам дорого обходится эта внешняя политика (государства) и лучше бы направить эти ресурсы на нас самих». Но в целом это не меняло общего тренда.

Однако в октябре, отмечает Дмитриев, «резко увеличилось количество людей, которых оказалось большинство во всех проводившихся фокус-группах от Москвы до Красноярска, в разных социальных и возрастных группах — студентов, пенсионеров, работающих граждан среднего возраста, которые говорили, что внешняя политика государства становится слишком дорогой и лучше бы эти ресурсы направить внутрь страны». Другой высказывавшийся критический взгляд на эту тему состоял в том, что внешняя политика РФ вызывает санкции, что также плохо сказывается на уровне жизни граждан.

По мнению политолога Николая Петрова, также принявшего участие в обсуждении доклада, сегодня меняются не ценности граждан России, а их настроения. Он предложил разделять ценности декларируемые и реальные. Например, «мы все за мир, но на востоке Украины идет война, в которой участвуют, в том числе, и спонсируемые нашей страной формирования», -отметил он. «Были ли у нас случаи серьезных осмысленных акций, которые бы ставили во главу угла не абстрактные слова „мы за мир“, а именно это?», — задался риторическим вопросом политолог.

В то же время, во время обсуждения вспомнили, что массовые акции против войны на Украине в 2014—2015 годах в России все-таки проходили, правда, по большей части в Москве. Прозвучало мнение, что публичный протест против внешней политики государства, особенно такой внешней политики, которая характерна для нынешней РФ, воспринимается внутри страны не просто как протест в отношении какого-то конкретного политика, но как протест в отношении самого государства как такового. Нашим, еще в достаточной степени этатистски настроенным обществом это в значительной степени воспринимается, как святотатство.

Тем не менее, сегодня пока никто не может с уверенностью сказать, как отреагирует российское общество, например, на полномасштабную войну между Россией и Украиной. Во всяком случае, данные социологических опросов на эту тему достаточно красноречивы. Лев Гудков в этой связи напомнил, что если в 2014 году около 75% россиян были за прямую интервенцию России против Украины, то уже в январе 2017 года их число сократилось до 20%.