Игра перелом черепа
Хоккей
Все новости
Фоторепортаж Все фоторепортажи
Авторские блоги
Нападающий «Рейнджерс» Матс Зуккарелло в апреле 2015 года получил перелом черепа и ушиб головного мозга, но сумел вернуться в хоккей. Спортивная редакция «БИЗНЕС Online» рассказывает историю норвежского Хоббита.
«Я НЕ МОГ ГОВОРИТЬ ЧЕТЫРЕ ДНЯ»
24 апреля 2015 года. «Рейнджерс» играет пятый матч серии первого раунда Кубка Стэнли против «Питтсбурга». Норвежский нападающий «рейнджеров» Матс Зуккарелло, как обычно, лезет на ворота. И вдруг шайба, пущенная от синей линии одноклубником Райаном Макдона, попадает ему в голову. В игре бывает куча таких моментов. Обычно игроки ложатся под шайбу и готовы пожертвовать здоровьем. Зуккарелло же шёл закрывать вратаря, а получилось так, что заблокировал бросок. «Сперва подумал, что у меня небольшое сотрясение, – говорит сам хоккеист. – Мне лишь хотелось доехать до скамейки».
Уже когда Зуккарелло приехал на скамейку «Рейнджерс», клубные врачи сразу заподозрили неладное. Впрочем, и сам игрок понял, что вряд ли всё обойдётся сотрясением: «Мне что-то говорили, спрашивали, но я не мог ответить». Он ещё не знал страшный диагноз – перелом черепа и ушиб головного мозга. Удивительно, что тогда он вообще смог доехать до скамейки. В раздевалке главный тренер «рейнджеров» Ален Виньо пытался говорить с Зуккарелло и видел, что тот его понимает. Но обратной связи не было – Матс не мог говорить.
«Кровь поступала в мой мозг. Я не мог сказать ни слова в течение четырех дней, не чувствовал руку, Не мог передвигаться и гулять 2 — 3 первых недели», – рассказывает Матс. Самым страшным для Зуккарелло была реакция родных, друзей и одноклубников: «Мама была в шоке. Она пыталась держаться, но периодически убегала в ванную, чтобы поплакать». А когда к нему пришли партнёры по команде Карл Хагелин и Дерек Степан, все они не смогли сдержать слёз. «Мы не были похожи на мачо в тот момент», – теперь с улыбкой говорит Матс.
«МОГЛО БЫТЬ ГОРАЗДО ХУЖЕ»
| Матс Зуккарелло | |
| Фото: Bruce Bennett / gettyimages.com |
«Я до сих пор испытываю трудности в произношении определённых слов, но в целом всё неплохо. Могло быть гораздо хуже». Ушиб головного мозга тяжёлой степени в половине случаев ведёт к летальному исходу, но Матсу, к счастью, это не угрожало. Зуккарелло начал кататься, когда «Рейнджерс» боролись с «Тампой» в финале Восточной конференции. Он хотел вернуться в финале Кубка Стэнли, но в седьмом матче «Лайтнинг» одержал победу. Впрочем, об участии в плей-офф 36-го номера «рейнджеров» даже речи не шло – Матс был слишком слаб для этого, риск крайне велик.
Сам хоккеист отмечает, что ему помогла поездка в Танзанию для благотворительной акции «Рейнджерс». «У них нет ничего, но они радуются жизни», – поражался игрок. Зукарелло танцевал и веселился вместе с местными жителями и честно признался, что только тогда понял, насколько ему повезло – он остался жив после такого инцидента. В тот момент Матс ещё не знал, сможет ли продолжить карьеру хоккеиста – ему предстояло пройти тщательное обследование.
«Всё, о чём я думал после травмы: «Смогу ли я говорить? Я буду инвалидом?», — говорит Зукарелло. «Когда мы посмотрели на него, то точно не думали о том, будет ли он снова играть в хоккей. Вопрос был в том, будет ли он полноценным человеком. Тогда он мог лишь произносить непонятные звуки одной стороной рта», – вспоминает Хагелин. Но уже через пять месяцев он вышел на игру вместе с Матсом.
«Ни в коем случае нельзя сказать, что с травмой этой части мозга можно полностью выздороветь», – считает невролог Брайан Эдлоу. Но для хоккеиста важно только то, будет ли он выходить на лёд.
«ЭТОТ ПАРЕНЬ ГОТОВ»
| Хенрик Лундквист (слева) и Матс | |
| Фото: Bruce Bennett / gettyimages.com |
Такое повреждение влияет на всех по-разному. Зукарелло готовился к своей первой игре после травмы 22 сентября против «Нью-Джерси» и не знал, как поведёт себя, когда услышит свист шайбы за спиной. «Ты говоришь себе, что остаёшься тем же самым игроком. Но я не был уверен в этом, пока не вышел на лёд и не увидел ворота, по которым когда-то бросал», – говорит хоккеист.
На самом деле, Зукарелло не остался таким же – он заиграл ещё лучше. Здоровье норвежца с итальянскими корнями оказалось крепким: пусть он и чувствует правую часть тела лишь на 90% (как сам признаётся) и всё ещё вынужден подбирать нужные слова на английском, в игре его травма никак не сказывается. Сезон 2015/16 стал самым результативным в энхаэловской карьере Матса, да и в минувшем сезоне норвежец сыграл на хорошем уровне. В клубе явно не должны жалеть, что подписали с ним четырёхлетний контракт за полтора месяца до злополучной травмы: 4 с половиной миллиона долларов в год такому игроку – разумное расходование средств.
Виньо же ничуть не удивился, когда в своей первой тренировке после возвращения Зук рьяно бросился под шайбу. «Всё в порядке. Этот парень готов», – пронеслось тогда в голове тренера
«ОН СЛИШКОМ МАЛЕНЬКИЙ»
| Зуккарелло на Олимпиаде-2010 | |
| Фото: Bruce Bennett / gettyimages.com |
Маленький городок Аскер, позднее ставший пригородом Осло. 50 тыс жителей. Именно здесь начиналась карьера Зукарелло, а его интервью 13-летней давности стало очень популярным в среде болельщиков «Рейнджерс». «Моя мечта? Возможно, НХЛ». Тогда Матс был ещё больше похож на Фродо Бэггинса — героя «Властелина колец». В Нью-Йорке его тоже начали называть Хоббитом. Но Матс в интервью сказал, что предпочёл бы другое прозвище, и громогласное «Зууууууук!» вот уже семь лет раздаётся на «Мэдисон Сквер Гарден».
«НХЛ была очень далека от меня», – признаётся хоккеист. Поэтому предложение «Рейнджерс» после Олимпиады-2010 стало сюрпризом – до него лишь шесть норвежцев выступало в НХЛ. Невероятное трудолюбие привело его к вершинам. «Он всегда последним уходил со льда после тренировки», – вспоминали его партнёры по детской команде. «Я не делал таких успехов в тренажёрном зале, как сверстники, но лёд был моей отдушиной», – говорит Зукарелло.
«Он слишком маленький», – считали скептики, а когда оказалось, что Матс остановился в росте и 171 сантиметров – его окончательный рост, на нём поставили крест. «Когда я играл на юниорском уровне в Норвегии, люди говорили, что у меня ничего не получится. То же самое было в Швеции. От Швеции до НХЛ? Так же. Это преследовало меня всю жизнь, с тех пор, как я был маленьким», – рассказывает Матс. Но свою главную победу Зук одержал не тогда, когда доказал всем недоброжелателям, что способен играть на самом высоком уровне и даже не тогда, когда стал величайшим норвежским хоккеистом в истории. А когда вышел на лёд после страшной травмы и заиграл ещё лучше.
Все главные хоккейные новости в инстаграме «Хоккей
БО»
Печать
Нашли ошибку в тексте?
Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter
190618
Источник
22 февраля 2018947,6 тыс.
Местонахождение наиболее важных органов любого живого существа, даже совершенно неизвестного, легко определить по максимальной степени защиты: самое толстое место панциря, самые крепкие кости, самые глубокие складки и т.д. В отношении человека природа или, точнее говоря, эволюция тоже отлично «знала», как и что защищать в первую очередь: сердце, легкие, но особенно – спинной и головной мозг. На вершину иерархической биопирамиды человека вознесло не сердце, – оно есть у всех высших скелетных многоклеточных, – а его уникальная центральная нервная система, исключительно сложная и очень уязвимая. Эволюция сделала все, что смогла; усилить защиту еще больше означало бы увеличить массу тела, ограничить подвижность, дополнительно затруднить роды (уже и без того непростые, потребовавшие компенсировать размер головы плода специальным эволюционным механизмом «родничка»).
Позвоночник и спинной мозг – разговор особый. Отдельной статьи требуют также самые распространенные виды черепно-мозговой травмы (ЧМТ): коммоция и контузия. Коммоция и контузия (сотрясение и ушиб головного мозга)»]. Здесь же ограничимся рассмотрением одного из наиболее тяжких вариантов ЧМТ, а именно перелома костей черепа с вдавлением.
Безопасных ЧМТ не бывает. Головной мозг действительно очень уязвим, к нему нельзя даже прикасаться. Из всех причин механической компрессии (сдавления) мозга на первом месте стоит гематома, на втором – вдавленный перелом. Практически всегда (более 98% случаев) средняя и тяжелая черепно-мозговая травма сопровождается тем или иным объемом кровоизлияния под мозговые оболочки, в желудочки или в вещество мозга, что само по себе может оказаться фатальным. Среди всех регистрируемых в травматологии летальных исходов черепно-мозговые травмы как непосредственная причина смерти занимают первое место, и обеспечивается это лидерство именно переломами костей черепа. В структуре причин самого перелома – легко предсказуемые факторы: производственный и бытовой травматизм, дорожно-транспортные происшествия, всевозможные криминальные ситуации, рельсовая травма… и за каждым из этих пунктов статистика отчетливо высвечивает тень национального проклятья и позора, ненасытного людоеда, который в яростной песне Б.Б.Гребенщикова именуется «бес» и «демон Алкоголь».
Однако тяжелые черепно-мозговые травмы, в том числе с переломами костей черепа, получают, конечно, не только «анти- и асоциальные элементы, находящиеся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения». Страдают люди наиболее активного, трудоспособного, продуктивного возраста. Мужчины – более чем вдвое чаще, чем женщины.
Этиопатогенез
В данном случае подробно разбирать причины (что включается понятием «этиопатогенез» наряду с механизмами и закономерностями развития болезни), видимо, нет особого смысла: любой психически здоровый человек понимает, что голову надо беречь и охранять превыше всего, соблюдать все меры предосторожности и правила техники безопасности, пользоваться защитными средствами, падать только на бок (ни в коем случае не навзничь) и т.д. Кроме того, основные группы причин уже приведены выше.
Что касается механизмов возникновения переломов черепа, то они достаточно сложны и, – пусть даже прозвучит тавтологично, – связаны преимущественно с механикой, кинетикой и динамикой травматического воздействия.
Вдавленный перелом, по определению, представляет собой нарушение природной целостности и формы черепной коробки: какая-то ее площадь проминается ударом или давлением вовнутрь. Различают три основных типа такого перелома:
- импрессионный (поверхность черепа остается относительно непрерывной; травмированный участок сохраняет связь с интактным сводом, но ударной силой вминается по типу конусо- или чашеобразного кратера);
- депрессионный (образуются полностью отколотые фрагменты кости, которые находятся ниже уровня поверхности основного свода, т.е. во внутреннем пространстве черепной коробки);
- экспрессионный (во многих источниках не упоминается, однако на практике действительно встречается как отдельный вариант: отломки костей вывернуты под каким-либо углом к поверхности черепа и частично выступают наружу над ее уровнем).
При травме такой интенсивности, которая смогла обусловить вдавленный перелом, всегда повреждаются не только костные структуры, но и вещество головного мозга. В самом лучшем случае, происходит тяжелая контузия (ушиб, обычно с кровоизлиянием и гематомой) без разрыва мозговых оболочек – если они и остаются сохранными, то чаще у молодых пострадавших, поскольку степень эластичности и прочности тканей существенно зависит от возраста.
Характер деформирующего костного разрушения также в какой-то степени зависит от биохимического состава костей, их прочности и толщины в месте удара, – который, в свою очередь, может прийтись как в середину одной из 23 костей черепа, так и в стык между ними, что при одной и той же силе приведет к разным последствиям. Главными же факторами являются векторы приложенных сил и реактивных внутренних напряжений. Чем ближе к нормали (прямому углу, перпендикуляру в данной точке поверхности) угол удара или давления, тем мощнее разрушительный эффект – интуитивно ясно, что удар по касательной менее опасен. При равной силе, чем меньше площадь соприкосновения, тем выше локальное давление, – это элементарный физический закон, который делает заостренные предметы гораздо более опасными, чем тупые. Чем больше импульс (уст. «количество движения», т.е. произведение массы движущегося тела на его скорость), тем мощнее удар. При падении с высоты или ином ускоренном движении, которое в доли секунды останавливается неподвижным или движущимся навстречу препятствием, физический патогенез несколько отличается от такового при ударе по неподвижной голове: возникает не только «пролом» кости, но и гораздо более опасное (зачастую фатальное) инерционное смещение головного мозга внутри черепной коробки с дополнительным ударом о внутреннюю поверхность черепа.
Зачастую вдавленный перелом сопровождается линейным, звездчатым или «паутинным». Чрезвычайно опасна, при прочих равных условиях, политравма, т.е. одновременное (с вдавленным переломом черепа) травматическое поражение еще нескольких ключевых органов: прогноз в этом случае статистически совсем плох, поскольку степени тяжести каждой травмы, так сказать, не суммируются, а умножаются, то есть последствия взаимно потенцируют друг друга.
Данные о летальности весьма разнятся в зависимости от источника, региона исследования и постановки статистико-аналитической задачи. Однако известно, что 40-60% пациентов с открытой черепно-мозговой травмой погибают еще до того, как попадут в учреждение неотложной помощи.
Достоверно известен и другой факт: автомобильные ремни и подушки безопасности, наличие на голове защитной каски, шлема или просто плотного (например, мехового) головного убора, – не говоря уже об элементарной осторожности, диктуемой инстинктом самосохранения и званием «sapiens», – во многих случаях действительно спасают жизнь. В самом буквальном смысле.
Симптоматика
Клиническая картина вдавленного перелома черепа весьма вариативна: она зависит от силы и локализации удара, степени контузии и механического поражения мозга отломками, инфекционного, шокового и многих других факторов. Чаще всего пострадавший теряет сознание, которое затем может либо восстановиться (хотя бы частично) через несколько минут, либо перейти в коматозное состояние, нередко с последующим летальным исходом. В зависимости от области и масштабов поражения мозга, в разных случаях отмечаются нарушения или выпадения различных функций: двигательных (парезы, параличи на стороне, противоположной месту удара), сенсорных, речевых, мнестических и т.д. Больной может впасть в оглушенность или глубокий сопор, утратить способность к ориентации в собственной личности и ситуации; иногда развиваются эпилептические припадки. Типичен интенсивный болевой синдром, но в отдельных случаях наблюдается анальгезия и анозогнозия (полное отрицание каких-либо проблем со здоровьем); нередки вспышки психомоторного возбуждения, рвота. При открытой ЧМТ с повреждением кожных покровов черепа и обширным скальпированием, разрывом артериол и мозговых артерий – кровопотеря может быть очень быстрой и массивной, что приводит к геморрагическому (гиповолемическому) шоку или острой ишемии мозга. Классическим симптомом тяжелой черепно-мозговой травмы считается «симптом панды» («симптом черных очков»), т.е. наличие широких темных кругов вокруг глаз. Прогностически неблагоприятным признаком служит истечение ликвора и/или крови из носа, ушей, рта и т.п. При быстро прогрессирующем отеке мозга может развиться острая, – и часто фатальная, – дыхательная недостаточность.
В то же время, клиника черепно-мозговой травмы зачастую парадоксальна, т.е. тяжесть состояния не соответствует реальной тяжести поражения. Иными словами, даже при опасной травме психоневрологическая симптоматика может оказаться вполне умеренной, и наоборот.
Диагностика
Врачу неотложной помощи важно собрать подробные анамнестические сведения об обстоятельствах получения травмы, характере поражения, состоянии больного к моменту травматизации и динамике возникших вследствие травмы нарушений. Обычно эта информация сообщается очевидцами (если они есть), реже самим пострадавшим (если он в состоянии осмысленно отвечать на вопросы).
Производится осмотр, исследуются основные рефлексы и жизненные показатели (пульс, дыхание, АД), оценивается общее состояние и психический статус больного. После доставки больного в специализированное медучреждение в экстренном порядке назначается КТ или МРТ; если томографическая аппаратура недоступна – производится рентгенография черепа в нескольких проекциях. Отбирается материал для лабораторной экспресс-диагностики (включая, как правило, пункционный забор ликвора).
Лечение
Возможности доврачебной помощи, как и ее эффективность, в рассматриваемой ситуации весьма скудны; более того, это тот случай, когда чрезмерная активность в желании помочь может резко усугубить состояние больного. Прежде всего, необходимо обеспечить безопасность и неподвижность, зафиксировать голову пораженным участком кверху, немедленно вызвать «Скорую» или любую другую помощь. Самостоятельная транспортировка больного является экстремальным, крайним выходом, – когда такая возможность есть, а ждать «Скорую» по каким-либо причинам пришлось бы слишком долго, что заведомо означало бы смерть пострадавшего. При сильном кровотечении необходимо осторожно наложить чистую повязку, при отсутствии дыхания и других признаков жизни – начинать сердечно-легочную реанимацию.
Любой вдавленный перелом черепа создает абсолютные показания к неотложному или экстренному нейрохирургическому вмешательству. После антисептической и гемостатической обработки устраняется компрессия мозга вмятыми фрагментами, извлекаются вонзившиеся отломки, производится репозиция костей и другие хирургические действия, необходимые в конкретном случае. Принимаются противоотечные меры. Обязательным является мощное антибиотическое прикрытие.
Операция может занять несколько часов, но даже самое сложное и квалифицированное вмешательство, к сожалению, не гарантирует того, что в ходе операции или в постоперационном периоде (более или менее отдаленном) не разовьются осложнения, несовместимые с жизнью.
Дальнейшая поддерживающая терапия и реабилитационная тактика полностью определяется характером и выраженностью резидуального, остаточного психоорганического синдрома.
Источник