А куприн на переломе главные герои характеристика
Повесть А. И. Куприна «Гранатовый браслет» имеет реальную подоплеку. Друг писателя, Любимов, преподнёс на одном из ужинов рассказ о тайном воздыхателе, писавшем письма его матери. В произведении Куприна действующие лица получили другие имена, а сам сюжет приобрел художественную обработку. Главные герои «Гранатового браслета», описанные писателем реалистично и живо, присутствие скрытых смыслов и романтическая направленность повести – все это привлекает внимание, и заслуживает высокой оценки читателей.
Характеристика героев «Гранатовый браслет»
Главные герои
Князь Василий Львович Шеин | Известный человек в губернии, дела его идут не очень успешно, он близок к разорению, но вынужден вести себя соответственно положению. Человек, обладающий чувством юмора, гостеприимный и радушный хозяин. Знает о тайном поклоннике супруге, но, как глубоко порядочный и искренний человек, с пониманием относится к его чувству. |
Вера Николаевна Шеина | Жена Василия Львовича. Всячески помогает ему удерживать на плаву их шаткое финансовое положение. Страстная любовь к мужу превратилась в искренние дружеские отношения. Не скрывает о письмах телеграфиста от мужа. Искренне переживает его смерть, сожалея, что настоящая любовь прошла мимо. |
Георгий Степанович Желтков | В «Гранатовом браслете» герои поражают своей искренностью и честностью, но среди них есть герой, который вызывает восхищение. Внешне ни чем не приметный мелкий служащий, однажды увидел княгиню Веру, и влюбился. Это чувство сопровождало его всю жизнь, не надеясь на взаимность, он просто боготворил свой идеал. Чтобы не доставлять неприятностей любимой женщине, замужней даме, он покончил с собой, оставаясь счастливым. |
Генерал Яков Михайлович Аносов | Анализ его поступков говорит, что это справедливый, добрый и честный человек. Это очень мудрый и чувствительный старик. Он прожил долгую жизнь, многое испытал, и судит о людях с объективной точки зрения. Генерал осуждает моральное разложение общества, превратившего все святое в бытовую потребность. Он хорошо знает людей, все их мысли и поступки. Многие выражения этого героя разошлись на цитаты. |
Николай Николаевич Мирза – Булат – Туганский | Служит в должности помощника прокурора. Честный, строгий, серьезный человек. Реалист до мозга костей, решительный и прагматичный. Для него не существуют тонкие нюансы человеческих чувств, он далек от романтики. Его описание последствий, которые могут коснуться Веры Николаевны, привело Желткова к самоубийству. |
Второстепенные персонажи
Анна Николаевна Фриессе | Очень привязана к своей сестре, но отличается от нее и внешне, и складом характера. Имеет двух детей от мужа, которого совершенно не любит. Большая любительница пофлиртовать и пококетничать, однако, не выходя за рамки приличия. Жизнерадостная, смешливая молодая женщина, безалаберная, расточительная охотница азартных игр. Вместе с этим, искренне верующая, щедрая благотворительница. |
Густав Иванович Фриессе | Обожает свою супругу, его влюбленность вызывает жалость. Полная противоположность своей жене. |
Понамарев | Старый полковник, всю жизнь занимается канцелярской работой. |
Бахтинский | Поручик, считается непревзойденным танцором и распорядителем балов. |
Женни Рейтер | Подруга Веры, известная пианистка. Выполнила просьбу подруги, исполнив 2 сонату Бетховена, последнее желание Желткова. |
Лука | Повар Шеиных, работает давно, хозяева ему доверяют. |
Васючок | Богатый шалопай, которого приглашают для того, чтобы не заскучали гости. |
В таблице приведен список, в котором дана краткая характеристика героев повести «Гранатовый браслет».
Полезные ссылки
Посмотрите, что у нас есть еще:
Тест по произведению
Источник
Главная>Характеристики героев
Характеристики главных героев
Ромашов, Георгий Алексеевич
Главный персонаж повести, молодой офицер, любящий Шурочку. Вот уже два года он служит в полку и все не может смириться с грубыми нравами полкового быта. По натуре Ромашов очень романтичный, добрый и немного застенчивый. В нем органично сочетаются слабость духа и сила воли. Шурочка часто упрекает его в слабости и трусливости. Для нее на первом месте «большое» имя и выгодное положение в обществе, оттого Ромашов считает себя всего лишь «песчинкой». Подробнее>>>
Шурочка
Александра Петровна Николаева, одна из главных персонажей повести, жена Владимира Ефимыча Николаева, возлюбленная Ромашова. В повести много женских образов, связанных с офицерской жизнью. Это и пошловатая Раиса Александровна — жена офицера Петерсона, и Софья Павловна — жена капитана Тальмана, и прочие персонажи. Образ Шурочки отчетливо выделяется на фоне этих пошлых и ничтожных обольстительниц. Она наделена умом, обаянием, остроумием. Подробнее>>>
Николаев, Владимир Ефимыч
Один из персонажей повести, муж Шурочки и убийца Ромашова, бездарный поручик с тупыми глазами и бычьим упрямством. Он уже в третий раз сдает экзамен в академию, и каждый раз проваливает его. Его жена, Александра Петровна, она же Шурочка, всячески пытается помочь ему с поступлением, так как мечтает вырваться из провинциального гарнизона в столицу. Она и сама давно усвоила программу экзамену, а у Володи никак не получается. Подробнее>>>
Назанский, Василий Нилыч
Один из ярких второстепенных персонажей повести, офицер-философ, который смело высказывает свои рассуждения о жизни. Несмотря на его доброту и порядочность, этот герой не находит применения своим силам и талантам. В основном, автор описывает его рассуждения об устройстве армии, о добре и зле, о высшей справедливости. Он часто злоупотребляет алкоголем, отчего Шурочка его в свое время отвергла. Подробнее>>>
Осадчий
Самый жестокий персонаж из повести, командир роты, который открыто восхищается кровопролитными войнами. В облике этого человека есть что-то от хищного зверя. Он настолько жестоко обходиться со своими солдатами, что ежегодно в его роте происходит, как минимум, по одному самоубийству. Подробнее>>>
Петерсон, Раиса Александровна
Второстепенный персонаж, коварная женщина, которая любила совращать молодых офицеров, а когда они от неё уходили, жестоко мстила им. Ромашов также попал в её сети, а когда бросил её, то она начала писать анонимные письма Николаеву, клевеща о связи Ромашова и Шурочки.
Веткин, Павел Павлыч
Второстепенный персонаж, поручик, ротный командир, практически единственный друг Ромашова. Ему было около тридцати трех лет, он был лысый и усатый. Любил выпить, играть в карты, а также поболтать и попеть песни. Был секундантом Ромашова на его дуэли с Николаевым.
Бек-Агамалов
Второстепенный персонаж, поручик, батальонный адъютант, кавказец. Был лихим наездником, умело обращался с шашкой. Однажды чуть не убил женщину в публичном доме. От этого шага его спас Ромашов, после чего, Бек стал относиться к нему с уважением. Был секундантом Ромашова на его дуэли с Николаевым.
Слива
Второстепенный персонаж, ротный командир, капитан. Он был представителем старой школы с муштрой и избиением солдат. В своей жизни не прочитал ни одной книги или газеты.
Хлебников
Второстепенный персонаж, жалкий и забитый человек, случайно попавший в солдаты. Ещё мальчиком он надорвал живот, из-за этого его рост практически остановился. Он был маленького роста и очень слабый. В роте его часто били, отнимали все деньги. Однажды он даже сбежал и хотел то ли покончить жизнь самоубийством, то ли просто убежать. Его случайно встретил Ромашов и вернул в роту, став его покровителем.
Гайнан
Второстепенный персонаж, денщик Ромашова, очень преданный ему человек. Он был черемис, по вере — идолопоклонник.
Шульгович
Второстепенный персонаж, полковник, полковой командир. Он был высокого роста, полный, носил бороду. У него была оплывшая жиром жена, детей не было. По своему любил солдат и офицеров в своём полку.
Лбов
Второстепенный персонаж, подпрапорщик. Он вечно улыбался и знал все анекдоты на свете. Был хорошим гимнастом.
Олизар
Второстепенный персонаж, батальонный адъютант. Был высокого роста, но худой. Возраст — «молодой старик». Имел кличку — граф Олизар.
Лещенко
Второстепенный персонаж, штабс-капитан, постоянно печальный человек. Ему было сорок пять лет, он никогда не пил и не играл в карты в полку. Несмотря на это, он всегда присутствовал на попойках или играх.
Арчаковский
Второстепенный персонаж, поручик. Все его считали карточным шулером, но связываться с ним не хотели, так как он был довольно рослым и сильным. Однажды, он так сильно бил своего денщика, что кровь была даже на потолке. Слыл также остряком.
Диц
Второстепенный персонаж, штабс-капитан, протестант. Был самоуверенным типом, которого перевели из другого полка за какую-то тёмную историю. Хорошо играл в карты и много выигрывал. Все его не любили, но побаивались. По слухам, был любовником Тальман, а также с молоденькой жены дряхлого бригадного командира. Был секундантом Николаева на его дуэли с Ромашовым.
Петерсон
Второстепенный персонаж, капитан, муж Раисы Александровны. Он был худым и лысым, очень любил свою жену. Знал о её романах, но к любовникам относился хорошо. Как только очередной кавалер бросал Раису, он начинал делать против него всякие каверзы по службе.
Федоровский
Второстепенный персонаж, полковой адъютант, поручик, высокий, щеголеватый офицер.
Тальман
Второстепенный персонаж, капитан, муж Софьи Павловны. Любил играть в карты. Был высокого роста, страдал бронхитом, постоянно кашлял.
Софья Павловна Тальман
Второстепенный персонаж, жена капитана Тальмана, высокая и толстая женщина, возможная любовница Дица.
Васин
Второстепенный персонаж, поручик. Был секундантом Николаева на его дуэли с Ромашовым.
Михин
Второстепенный персонаж, подпоручик, робкий и застенчивый офицер. Был маленького роста, но умел хорошо бороться. Имел двух незамужних сестер.
Бобетинский
Второстепенный персонаж, поручик, любил говорить по-французски.
Лех
Второстепенный персонаж, батальонный командир, подполковник.
Шаповаленко
Второстепенный персонаж, ефрейтор, любил бить солдат.
Световидов
Второстепенный персонаж, капитан, пьяница, который растратил солдатские деньги.
Шарафутдинов
Второстепенный персонаж, татарин, за которого заступился Ромашов и получил четыре дня ареста.
см. также:
Краткое содержание Поединок, Куприн
Сочинения по произведению Поединок, Куприн
Краткая биография Александра Куприна
Характеристики героев и персонажей других литературных произведений
Источник
Этот Рябков удивительно красиво и точно чертил на доске мелом географические карты — прямо точно печатал.
Но бедному Буланину было в этот год не до науки. Над ним стряслась жестокая и позорная катастрофа.
Чем дальше тянулось время, тем менее находил он в себе решимости признаться матери в своем долге Грузову за волшебный фонарь. Он смутно понимал, что Аглая Федоровна, по своему властному, придирчивому и чувствительному характеру, во что бы то ни стало выпытает у Миши все подробности и тогда уж непременно полетит жаловаться самому директору корпуса. Что ей за дело до того, что она навеки погубит товарищескую репутацию Буланина в его тесном, замкнутом кадетском мирке. Конечно, она считает все эти железные внутренние законы просто мальчишескими выдумками, которые разлетятся прахом, стоит только открыть глаза начальству. Так думал за нее Буланин, и не ошибался, и был в данном случае мудрее и проницательнее своей матери.
И он не открывался ей. Он предпочитал приходить в корпус с пустыми руками и получать жестокие побои от Грузова. Иногда ему удавалось внести в счет долга гривенник, или пару яблоков, или пяток украденных у матери папирос. Но долг от этого уменьшался едва заметно, потому что Грузов запутал своего должника сложной системой ростовщичьих процентов.
Наконец однажды, зимним утром, в понедельник, после чаю, когда во всех классах и залах горели лампы, а кадеты уныло дрожали от холода, Грузов ткнул Буланина кулаком в зубы и сказал:
— Слушай меня, ты, жулябия! Вижу, что деньги мои ты зажилил. Начнем счет снова. Ну, вот я тебе говорю: утренняя булка две копейки, вечерняя — копейка, завтрак — три копейки, второе блюдо за обедом — две, третье — три. Когда хочу — тогда спрашиваю. Согласен? И это пусть будет за проценты. А два рубля отдашь потом.
— Хорошо, — сказал Буланин, не поднимая глаз.
— Кроме того, будешь мне каждый день чистить сапоги. Это тоже за проценты… Да?
— Хорошо.
Наступило для Буланина жуткое, тяжелое время. Грузов отбирал у него все утренние булки, все вкусные завтраки и непременно третье блюдо за обедом, а иногда и третье и второе. Сапоги он должен был чистить Грузову до совершеннейшего глянца, иначе тот бил его и прогонял чистить вторично. Все это, вместе с недоверием к матери, с невозможностью объясниться с нею и попросить помощи, сильно угнетало мальчика. Он опустился, стал рассеян, сделался неряхой, перестал учиться. Его постоянно наказывали, то ставя под лампу, то лишая пищи. И случалось нередко, что за целый день он питался только тарелкой супа и двумя кусками черного хлеба — остальное шло Грузову и школьному правосудию.
Он побледнел, погрубел, обозлился и, сам не желая этого, очутился на счету отчаянного. Его все чаще и чаще лишали отпуска. Нельзя сказать, чтобы эта воспитательная мера помогала его расстроенной душе. Когда же он изредка приходил в отпуск, то Аглая Федоровна с вечера субботы до вечера воскресенья выговаривала ему о том, каковы бывают дурные мальчики и какими должны быть хорошие мальчики, о пользе труда и науки, о мудрости опыта, в которую надо слепо верить, а впоследствии благодарить за преподанные уроки, и о прочем. Все это были золотые, но ужасно скучные и неубедительные истины.
Буланин и сам уж не так охотно ходил в отпуск в те редкие недели, когда это ему разрешалось. Он изнервничался, стал шутовать перед товарищами, терял мало-помалу вкус к жизни и детское самоуважение. Тут-то над ним и разразилась катастрофа.
В воскресенье он был без отпуска. После обедни устраивали «слона», играли «в горки», переодевались в вывернутые наизнанку мундиры, мазали себе лица сажей из печки. Буланиным овладела какая-то пьяная, истерическая скука. Стали ездить верхом друг на друге. Буланин сел на плечи рослому Конисскому и долго носился на нем по залам, пуская бумажные стрелы.
В арке, между залами, стоял штатский воспитатель Кикин, — так, безличное существо, одинаково робевшее и заискивавшее как перед мальчишками, так и перед начальством. Буланину бросились в глаза пряди его маслянистых, бурых, разноцветных волос, спускавшихся с затылка на воротник. Он велел своей «лошади» остановиться и взял осторожно двумя пальцами одну косичку. Для чего он это сделал, он и сам не знал. Против Кикина он не имел злобы. Молодечествовать тоже было не перед кем, потому что кругом не было зрителей. Просто он это сделал от темной, острой тоски, которая переполняла его душу.
Но Кикин вдруг обернулся, побледнел, крикнул: «Что вы делаете!» — и поспешно побежал в дежурную. Через полчаса Буланина отвели в карцер, где продержали сутки.
А в четверг, после утреннего чая, всех кадет младшей роты, вместо того чтобы распустить по классам, построили в рекреационной зале. Собрались воспитатели всех четырех отделений, первого и второго класса, и наконец — и это было уж совсем необыкновенным явлением — пришел директор. Было еще не светло, и в классах горели лампы.
Директор вынул из-за обшлага какую-то бумагу, и Буланин вдруг задрожал мелкой, противной, безнадежной дрожью.
— По постановлению педагогического комитета, кадет Буланин, позволивший себе такого-то числа возмутительно грубый поступок по отношению к дежурному воспитателю, приговаривается к телесному наказанию В размере десяти ударов розгами.
Случилось вдруг отвратительное чудо. Прежде было сто мальчиков, ничем друг от друга не отличавшихся, и между ними равный всем Буланин, — и вот он выделился, далеко отошел ото всех, заклейменный исключительным позором. Тяжесть навалилась на него, пригнула его к земле, приплюснула.
— Кадет Буланин, выйдите вперед! — приказал директор.
Он вышел. Он в маленьком масштабе испытал все, что чувствует преступник, приговоренный к смертной, казни. Так же его вели, и он даже не помышлял о бегстве или о сопротивлении, так же он рассчитывал на чудо, на ангела божия с неба, так же он на своем длинном пути в спальню цеплялся душой за каждую уходящую минуту, за каждый сделанный шаг, и так же он думал о том, что вот сто человек остались счастливыми, радостными, прежними мальчиками, а я один, один буду казнен.
В спальне, в чистилке, стояла скамейка, покрытая простыней. Войдя, он видел и не видел дядьку Балдея, державшего руки за спиной. Двое других дядек Четуха и Куняев — спустили с него панталоны, сели Буланину на ноги и на голову. Он услышал затхлый запах солдатских штанов. Было ужасное чувство, самое ужасное в этом истязании ребенка, — это сознание неотвратимости, непреклонности чужой воли. Оно было в тысячу раз страшнее, чем физическая боль…
Прошло очень много лет, пока в душе Буланина не зажила эта кровавая, долго сочившаяся рана. Да, полно, зажила ли?
* * *
Источник
Название:
На переломе
Автор:
Александр Иванович Куприн
Жанр:
narrative / Русская классическая проза / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
4 / 5
Ваша оценка:
Избранное:
Добавить книгу в закладки
На переломе: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «На переломе»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
«Буланин даже и не подозревал, что этот окрик относится к нему – до того он был оглушен новыми впечатлениями. Он только что пришел из приемной комнаты, где его мать упрашивала какого-то высокого военного в бакенбардах быть поснисходительнее на первых порах к ее Мишеньке…»
Уважаемые правообладатели!
Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
На переломе — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система автоматического сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «На переломе», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Не бойтесь закрыть страницу, как только Вы зайдёте на неё снова — увидите то же место, на котором закончили чтение.
Зато воспитанники безнаказанно пользовались теми минутами, когда тяжелый сон похмелья овладевал больной головой Ивана Архиповича. Тотчас же кто-нибудь из «слабеньких» посылался «стеречь» у дверей, наиболее предприимчивые забирались на кафедру, переставляли в журнале баллы и ставили по своему усмотрению новые, вытаскивали из кармана преподавателя часы и рассматривали их, мазали ему мелом спину. Впрочем, к чести их надо сказать, едва только сторож, заслышав издали тяжелые шаги инспектора, пускал условное: «Тс… Толкач идет!..» – немедленно десятки услужливых, хотя и бесцеремонных рук принимались тормошить Ивана Архиповича.
Проспав довольно долгое время, Сахаров вдруг, точно от внезапного толчка, поднял голову, обвел класс мутными глазами и строго проговорил:
– Откройте ваши хрестоматии на тридцать шестой странице.
Все открыли книги с преувеличенным шумом. Сахаров указал кивком головы на соседа Буланина.
– Вот вы… господинчик… как вас? Да, да, вы самый… – прибавил он и замотал головой, видя, что Кривцов нерешительно приподнимается, ища вокруг глазами, – тот, что с желтыми пуговицами и с бородавочкой… Как ваше заглавие? Что-с? Ничего не слышу. Да встаньте же, когда с вами говорят. Заглавие ваше как, я спрашиваю?
– Фамилию говори, – шепнул сзади Сельский.
– Кривцов.
– Так и запишем. Что у вас там изображено на тридцать шестой странице, милостивый мой государь, господин Кривцов?
– «Чиж и голубь», – прочел Кривцов.
– Возглашайте-с.
Почти все преподаватели отличались какими-нибудь странностями, к которым Буланин не только привык очень быстро, но даже научился их копировать, так как всегда отличался наблюдательностью и бойкостью. Покамест в продолжение первых дней он разбирался в своих впечатлениях, два человека поневоле стали центральными фигурами в его мировоззрении: Яков Яковлевич фон Шеппе – иначе Петух – и отделенный дядька Томаш Циотух, родом литвин, которого воспитанники называли просто Четухой. Четуха служил, кажется, чуть ли не с основания прежнего кадетского корпуса, но на вид казался еще очень бодрым и красивым мужчиной, с веселыми черными глазами и черными кудрявыми волосами. Он свободно втаскивал каждое утро на третий этаж громадную вязанку дров, и в глазах гимназистов его сила превосходила всякие человеческие пределы. Он носил, как и все дядьки, куртку из толстого серого сукна, сшитую на манер рубахи. Буланин долгое время думал, что эти куртки, от которых всегда пахло щами, махоркой и какой-то едкой кислятиной, выделываются из конского волоса, и потому мысленно называл их власяницами. Изредка Четуха напивался. Тогда он шел в спальню, забирался под одну из самых дальних кроватей (всем воспитанникам было известно, что он страшно боялся своей жены, которая его била) и спал там часа три, подложив под голову полено. Впрочем, Четуха не был лишен своеобразного добродушия старого солдата. Стоило послушать, как он, будя по утрам спящих воспитанников и делая вид, будто сдергивает одеяло, приговаривал с напускной угрозой: «Уставайтя! Уставайтя!.. А то я ваши булки зьим!.. Уставайтя».
Первые дни Яков Яковлевич и Четуха только и делали, что «пригоняли» новичкам одежду. Пригонка оказалась делом очень простым: построили весь младший возраст по росту, дали каждому воспитаннику номер, начиная с правого фланга до левого, а потом одели в прошлогоднее платье того же номера. Таким образом, Буланину достался очень широкий пиджак, достигавший ему чуть ли не до колен, и необыкновенно короткие панталоны.
В буднее время, осенью и зимой, гимназисты носили черные суконные курточки (они назывались пиджаками), без поясов, с синими погонами, восемью медными пуговицами в один ряд и красными петлицами на воротниках. Праздничные мундиры носились с кожаными лакированными поясами и отличались от пиджаков золотыми галунами на петлицах и рукавах. Прослужив свой срок, мундир переделывался в пиджак и в таком виде служил уже до истления. Шинели с несколько укороченными полами выдавались гимназистам для ежедневного употребления под именем тужурок, или «дежурок», как их называл Четуха. В общем, в обыкновенное время младшие воспитанники имели вид чрезвычайно растерзанный и грязный, и нельзя сказать, чтобы начальство принимало против этого решительные меры. Зимою почти у всех «малышей» образовались на руках «цыпки», то есть кожа на наружной стороне кисти шершавела, лупилась и давала трещины, которые в скором времени сливались в одну общую грязную рану. Чесотка тоже была явлением нередким. Против этих болезней, как против всех остальных, принималось одно универсальное средство касторовое масло.
Читать дальше
Похожие книги на «На переломе»
Представляем Вашему вниманию похожие книги на «На переломе» списком для выбора. Мы отобрали схожую по названию и смыслу литературу в надежде предоставить читателям больше вариантов отыскать новые, интересные, ещё не прочитанные произведения.
Обсуждение, отзывы о книге «На переломе» и просто собственные мнения читателей. Оставьте ваши комментарии, напишите, что Вы думаете о произведении, его смысле или главных героях. Укажите что конкретно понравилось, а что нет, и почему Вы так считаете.
Источник