Утяшева перелом
Владимир Полупанов, АиФ.ru: Ляйсан, признайтесь, какая спортивная награда досталась вам самой дорогой ценой?
Ляйсан Утяшева: Всё, что я выигрывала в этот период, когда у меня болели ноги. Тот же Кубок мира в Берлине был для меня очень важен, потому что я в первый раз возглавила список сборной России. Мы поехали туда без победоносного «щита сборной» Кабаевой и Чащиной. Девочки постарше. И они на себе тащили груз ответственности. Всё, что было выиграно нами в командном зачёте, благодаря этим двум первым номерам. Понятно, что я тоже вносила свою лепту. Помню, в Нидерландах в финале Гран-при я обошла по очкам Кабаеву. Такой шум поднялся. Ляйсан выиграла Алину! От неё ждали только золотые медали. А к третьему номеру всегда меньше претензий. Как к нашим футболистам. Не получилось? Ну, понятно, ожидаемо. А если выиграли — вау! В Берлин я впервые приехала в статусе лидера сборной России. И у меня тогда уже нога начала «скрипеть». Я очень боялась признаться в том, что у меня серьёзная травма.
— Почему?!
— Потому что ты в этот момент боишься потерять всё, к чему шёл столько лет. Я чувствовала себя, как любой человек, который идёт сдавать анализы и боится получить результат. В Берлине мне пришлось соревноваться с лютыми именитыми соперницами, и я выиграла всё. Мне Ирина Винер стоя аплодировала. Чтобы Винер хлопала стоя — это надо заслужить. Она, конечно, тебя похвалит, но потом скажет: «Лисичка, ты же понимаешь, тут не докрутила, там не доделала. Надо работать дальше». И ещё у Ирины Александровны есть коронная фраза: «Постояли на пьедестале. Поблагодарили Бога, страну. Флаг поднялся. Спели гимн. А потом сошли с пьедестала — корону сняли и пошли дальше. Вы никто и звать вас никак». Вот с этой установкой и иду по жизни. Постояла, послушала аплодисменты в свою честь. Отряхнулась. И пошла начинать с нуля.
— Вы вернулись в профессиональный спорт после 6 операций. Как такое возможно?
— И Винер, и доктора в один голос говорили, что та травма, которую я получила — это приговор. Обычно после такого карьеру заканчивают. Потому что ладьевидная кость не срастается. Вариант был один — вшить имплант. Ещё вопрос — приживётся или нет. С этой травмой можно ходить, но сильно хромая. При каждом шаге боль «простреливает» от ноги до зубов. В какой-то момент я начала гасить её обезболивающими, потом начала к ней привыкать. Потом стала убеждать себя, что с этой травмой можно жить. «Ну, похромаю, — говорила я себе, — буду ходить не в элегантной обуви, а кроссовках и угах».
Это сейчас в интервью я легко об этом рассуждаю. А сколько было слёз моих, маминых… Я перенесла 6 операций, которые длились по 5-7 часов на обеих ногах с пересадкой костной ткани. Наркозы, восстановления, депрессии. Это была экспериментальная операция под рентгеновскими лучами, которую делали хирурги Макаров и Архипов — два наших медицинских светила. «Лисичка, ты у нас первопроходец», — говорили они. Я дала разрешение, потому что хотела спасти стопу и вернуться в гимнастику.
Я прошла через огонь, воду и медные трубы и доказала, что в спорт можно вернуться даже после 6 серьёзных операций.
Врачи при этом говорили: «Мы тебя чуть-чуть „подлатаем“. Ты полгода походишь на костылях и вернёшься к обычной жизни. Но со спортом всё равно придётся расстаться». Мне этого было недостаточно. Я очень хотела вернуться в гимнастику, хотя прекрасно понимала, что не стану олимпийской чемпионкой. Пока мы возились 2 года с операциями, на моё место в сборной пришли другие девочки. Скамейка запасных в художественной гимнастике очень длинная, благодаря системе, которую выстроила Ирина Винер. Незаменимых нет. Одна выбыла, следующая тут же занимает её место.
Винер мне сказала, что я «девочка вопреки». Возможно, меня и любили больше не за награды, а потому что во мне люди увидели что-то родное, понятное, ведь у каждого человека есть своя боль. Во мне увидели человека, который эту боль победил. Я первая заговорила о том, что не надо никого винить в травмах (мол, какой-то врач допустил ошибку, что-то недосмотрел).
Я прошла через огонь, воду и медные трубы и доказала, что в спорт можно вернуться даже после 6 серьёзных операций. Два года ходила на костылях. А потом вернулась. Меня то снимали с соревнований, то оставляли. И я выигрывала сразу 6 медалей Кубка мира. Западная жёлтая пресса захлебывалась от желчи: «Эти русские только прикрываются травмами». Читала такое про себя в 16-17 лет, конечно, и моя психика не выдерживала. Но это закалило и сделало меня пуленепробиваемой. Я улыбалась и всем говорила: «Спасибо».
Со своим темпераментом я могла бы наломать таких дров, если бы не было Ирины Винер.
— Ирина Винер призналась в каком-то интервью, что занимается чуть ли не устройством личной жизни своих подопечных. Это так?
— У неё прекрасное чувство юмора. Она же нам как мама. И ей не всё равно, что происходит с девчонками после спорта. Она, как и любой родитель, имеет право знать, кого «дочки» любят. Или «Кто это там нам не перезванивает?». И ещё у неё любимое выражение: «Кто нам нервы делает?» (смеется).
Я к себе долгое время никого не подпускала. А когда Винер познакомилась с моим будущим мужем Пашей Волей, пообщалась с ним — долго смеялась. При этом знакомстве я в какой-то момент даже почувствовала себя лишней. Паша после встречи с ней вышел и сказал мне, подняв большой палец: «Великая женщина! Просто супер!». Многие родители не знают, как заставить ребёнка посуду помыть или поговорить с ним в подростковом возрасте. Он хлопает дверью, уходит и замыкается. А в сборной 8 таких девочек в возрасте от 13 до 17 лет. И все красавицы, за которыми ухаживают. Попробуй заставь их работать и выкладываться до конца. Со своим темпераментом я могла бы наломать таких дров, если бы не было Ирины Винер. Мы же все были в спорте. Романтика, отношения и свидания начались намного позже, годам к двадцати.
Ляйсан Утяшева. Фото: Из личного архива
— Вас держали в ежовых рукавицах?
— Таковы правила. Это просто дисциплина. Да и некогда думать о мальчиках, если у тебя бесконечные тренировки, сборы, соревнования. Это же очевидно — чем раньше девочка начинает жить взрослой жизнью, тем быстрее начинает меняться её фигура. Ну, не может бочонок кататься по ковру. Это некрасиво. Наш вид спорта очень похож на балет. А в балете специально грудь перетягивают и худеют. В гимнастике то же самое.
— Вы тоже себе грудь перетягивали?
— У меня её просто не было (смеётся). Вес был маленький. У меня только лет в 20 какие-то округлости появились.
— У Ирины Винер только кнут или пряники тоже бывают?
— Она сразу спрашивает: «Мы работаем или нет?». В каждом рабочем коллективе это можно принять за кнут. Но по сути, никакого кнута там нет. Либо ты работаешь, либо уходишь. По-моему, это честно. Освободи место другой, которая хочет. Нет места для капризов: хочу — не хочу. Это жесткая дисциплина. Если бы такая была в тех видах спорта, которые у нас «хромают»…
— Например, в футболе?
— Да. Кстати, наши ребята на чемпионате мира в России показали, что тоже могут собраться, если очень надо. Я была одним из послов на ЧМ, и на пресс-конференции мне задали вопрос: «Ляйсан, как спортсменка можете сказать, каковы шансы нашей сборной в матче со сборной Испании? Сколько голов мы получим в свои ворота?». Меня это даже оскорбило. Это всё равно, что смеяться над младшим братом, который очень старается, но у него что-то не получается в силу возраста. В нашей стране провели грандиозный чемпионат мира, который был прекрасно организован. До сих пор нам прилетают комплименты со всего мира.
— Он официально признан самым лучшим.
— Да. «Наших ребят надо поддерживать. Им самим страшно. Вы еще увидите, — сказала я тогда, — наш футбол только начинается. И ребята ещё нас удивят». Я так сильно верила в них. И вся страна в них поверила. Помните матч с Испанией? Удивили. У нас есть хорошие футболисты. Есть потенциал. Но нужна такая же дисциплина, как в гимнастике. У нас в гимнастике каждый день был чемпионат мира. Мы не собирались от чемпионата к чемпионату, а каждый день выходили ковёр словно это был чемпионат.
Я знаю, что надо есть, чтобы держать себя в форме и что мне дает энергию. А не просто вкусно или невкусно.
У Винер была установка: если хочешь быть в сборной, отвечай этому уровню. Выкладывайся на все 100. У нас контрольные тренировки могли быть каждый день. На них вызывались судьи, которые судили так же строго, как на соревнованиях. В какой-то момент ты чувствовал себя универсальным солдатом. И понимал, что по-другому никак.
Мне по сей день это помогает в жизни. Поэтому у меня масса проектов. Я знаю, что надо есть, чтобы держать себя в форме и что мне дает энергию. А не просто вкусно или невкусно.
— Вы едите невкусную еду?
— Ту еду, которую я ем, уже полюбила. В курсе «Сила Воли» я адаптировала дисциплину гимнастики и пытаюсь показать, что даже в разных аспектах жизни это может быть полезно каждому человеку.
— Каковы основные правила?
— Если брать питание, то надо убрать всё жирное и мучное, сахар в любом виде. Мёд, фрукты, изюм, чёрный шоколад можно и нужно. Вот откуда нужно черпать глюкозу. Обязательно пить тёплую воду с утра натощак. Избавиться от всех вредных привычек. Почему человек начинает курить? Не может совладать с собой? Слабая сила воли? Я понервничал. А ты не нервничай. Как? Вдох-выдох. Из любой ситуации можно выйти.
— В детстве вы мечтали стать балериной, как Майя Плисецкая. Но стали гимнасткой. Закончив спортивную карьеру, стали танцевать «Болеро». Мечты сбываются?
— Сбываются. Но путь к своей мечте иногда совершенно нельзя просчитать логически. Я все-таки оказалась в балете. Около 10 лет назад меня пригласили поработать в Имперском балете Гедиминаса Таранды. Там как раз классическое «Болеро» в постановке Андросова. Это красиво. Но в своём спектакле я сделала акцент на современные танцы, которые у нас в стране почему-то не так развиты и популярны, как в Европе. На проекте «Танцы» на ТНТ я познакомилась с двумя потрясающими режиссёрами-постановщиками Гариком Рудником и Екатериной Решетниковой. Их стиль, видение, темп, острота передачи мне ближе всего. Они очень хорошо говорят на языке современного танца. Наше «Болеро» — это история взаимоотношений мужчины и женщины, про путь к себе, про любовь в мире сбитых ориентиров и иллюзорных ценностей.
— Про ваш спектакль написано, что он «провокационный и дерзкий», «местами действие становится чересчур откровенным, даже смелым, бросая вызов устоям». Вы там обнажаетесь?
— У нас даже плечо никто не оголяет (смеётся). Наше «Болеро» обросло шаблонами и клише. Сколько бы я сейчас вам не пересказывала сюжет фильма «Крестный отец», рассказ всё равно не передаст красоту фильма. Вы приходите на мой спектакль 11 декабря в зал Барвиха Luxury Village и посмотрите всё своими глазами.
— Много молодых ребят идут в профессиональные танцоры. Как сегодня труд танцора оплачивается?
— Если у танцовщика голова на плечах, и он на сиюминутном пике популярности не начинает гулять и тусоваться, у него это может перерасти, как у Кати Решетниковой и Гарика Рудника, в серьезную профессию и заработок — хореографа-постановщика, дающего уроки и мастер-классы. Танцовщик, который серьёзно занимается ремеслом, режиссёр-постановщик получают очень приличные деньги. Я забочусь, чтобы моих танцоров не обижали и хорошо и вовремя платили. Но у меня, увы, лимит — их всего 9. Но они лучшие.
— Все из проекта «Танцы»?
— Не все, но так случилось, что костяк из «Танцев». С кем-то я познакомилась чуть раньше, благодаря спортивно-танцевальному шоу Алексея Немова, в котором тоже принимала участие на протяжении 10 лет.
— Правда ли, что наставники «Танцев» Егор Дружинин и Мигель друг друга терпеть не могут, или им по сценарию нужно конфликтовать друг с другом в кадре?
— Никакой ненависти между ними нет. Они здравомыслящие, но с разными взглядами и подходами к танцам люди. В жизни они прекрасно общаются. Но в кадре, бывает, крепко спорят. Может быть, отчасти потому, что у нас очень живой и нестандартный проект, нам и вручили премию «ТЭФИ».
— Когда вы проходили по редакционным коридорам, один из наших технических сотрудников тихо спросил меня, указывая на вас: «Это жена Павла Воли?». Не обижает, когда люди знают вас исключительно как жену Павла Воли?
— Нисколько. Это даже очень приятно. Потому что я очень люблю своего мужа. Своё эго я уже столько раз тешила победами и достижениями. Если ваш сотрудник знает меня только как жену Павла Воли — это здорово. Возможно, благодаря «Камеди клаб» он когда-нибудь познакомится и с художественной гимнастикой. И сделает для себя ещё одно открытие.
Ляйсан Утяшева. Фото: Из личного архива
Источник
Подборка, заставляющая содрогнуться, а здесь ведь нет автогонок и единоборств — для них можно составлять отдельные списки.
Елена Мухина
Гимнастика
История Мухиной — одна из самых известных и трагичных в отечественной гимнастике. 1980-й год, предолимпийский сбор в Минске. На тренировке Мухина решила попробовать сложнейшую и уникальную связку: после фляка и сальто в полтора оборота с поворотом на 540 градусов приземление должно было идти не на ноги, а головой вниз, в кувырок. Попытка оказалась неудачной… Мухина врезалась головой в пол, сломав себе позвоночник.
Работавшего с ней тренера Михаила Клименко рядом в этот момент не было — он на несколько дней уехал в Москву. Была информация, что Мухину могут не включить в состав сборной на Игры-1980 и Клименко уехал разбираться. Операцию спортсменке сделали только на следующий день — потом их в ее жизни было много. Однако она так и осталась на всю жизнь прикованной к инвалидной коляске.
Осенью 1979-го на показательных выступлениях в Англии Мухина сломала ногу. Полтора месяца проходила в гипсе, но когда его сняли, выяснилось, что сломанные кости разошлись. Однако она вернулась в зал и готовилась к Олимпиаде. Считается, что-то страшное падение случилось потому, что она не смогла достаточно сильно оттолкнуться этой травмированной ногой.
Мухина скончалась в декабре 2006 года в Москве, проведя 26 лет в инвалидной коляске…
Елена Мухина. Фото Анатолий Бочинин
Елена Бережная
Фигурное катание
9 января 1996 года на тренировке Бережная и ее партнер Олег Шляхов отрабатывали параллельное вращение. И тот лезвием своего конька попал Бережной по голове. «Все, что я тогда слышала — это как люди кричали. И тогда поняла, что случилось действительно что-то серьезное», — вспоминала потом фигуристка.
Действительно, удар пришелся точно в височную кость, осколки которой попали в мозг. Правая часть тела Бережной оказалась частично парализована. Врачи не давали гарантий, что она сможет снова ходить. Плюс нарушилась речь — фигуристка не могла нормально говорить.
«Когда я увидела ее в госпитале, она была обездвижена и не могла разговаривать, ее состояние было очень плохим. Врачи сказали: «Давайте не будем говорить о возвращении на лед, давайте просто поговорим о ее здоровье», — вспоминала Тамара Москвина.
Однако уже 15 марта, через два месяца после травмы, Бережная вышла на лед на тренировку — уже вместе с другим партнером, Антоном Сихарулидзе. Потом была победа на Олимпиаде-2002 и два золота чемпионатов мира.
Антон Сихарулидзе, Елена Бережная и Тамара Москвина. Фото «СЭ»
Андрей Чесноков
Теннис
Самая страшная травма в истории тенниса — так журналисты и эксперты назвали то, что случилось с Андреем Чесноковым в матче турнира АТР в Филадельфии в феврале 1997 года. Во время игры с австралийцем Тоддом Вудбриджем россиянин потянулся за мячом, чтобы нанести удар слева, и неудачно подвернул ногу. Итог был просто чудовищен: Чесноков сломал одновременно большую берцовую, малую берцовую кости правой ноги, у него произошло смещение правой лодыжки. По свидетельствам очевидцев, хруст стоял на весь зал, а врачи «Скорой помощи» заявили, что видели такое только после автокатастроф.
«Это было ужасно. Я был в шоке. Это вызвало у меня ассоциацию с серьезной автомобильной аварией. Я просто услышал страшный хруст костей. Мгновение Чесноков не издавал ни звука. А потом он просто завопил от боли. Это был душераздирающий крик», — рассказывал Вудбридж.
Через год Чесноков сумел вернуться на корт, однако на прежний уровень так и не вернулся, завершив карьеру в 2000 году. А такого ужаса теннис не видел еще долго — почти 20 лет спустя схожее же несчастье настигло американку Беттани Маттек-Сандс.
Ян Мазох
Прыжки с трамплина
Падения — неотъемлемая часть этого вида спорта, и случаются они регулярно. Вопрос лишь в последствиях. Чеху Яну Мазоху не повезло. На этапе Кубка мира в польском Закопане в январе 2007 года, когда Мазох выполнял вторую попытку, направление ветра резко изменилось и прыгун потерял контроль над полетом, со всего размаха ударившись об землю. Результат — тяжелейшая черепно-мозговая травма.
Мазоха без сознания доставили в госпиталь в Кракове, где он два дня провел в искуственной коме. К счастью, чех выкарабкался и даже вернулся в спорт. Правда, ненадолго — после сезона-2007/08 Мазох завершил карьеру в 21 год. Побороть страх он так и не сумел.
Ян Мазох. Фото Reuters
Ян Мазох. Фото AFP
Ляйсан Утяшева
Художественная гимнастика
Кому-то случай по сравнению с другими покажется не таким страшным, но на его примере хочется показать, что тяжелые травмы могут быть даже в этом виде спорта.
В 2002 году Утяшева во время показательных выступлений в Самаре неудачно приземлилась и отбила ступню. Первоначально обследование ничего не выявило и гимнастка продолжала выступать, несмотря на боль. Однако в декабре после углубленного МРТ был поставлен диагноз — множественные переломы ладьевидной кости одной ноги и расхождение из-за постоянного переноса нагрузки костей ступни другой ноги.
В итоге Утяшева перенесла пять операций, ей в ступню вставили штифт, однако кость долго е могла нормально срастись. Тем не менее, гимнастка сумела вернуться и даже попала в сборную России, став чемпионкой Европы-2004 в командных соревнованиях.
Эдуарду да Силва
Футбол
Конечно, жести в футболе много. Неслучайно спортивный директор «Рубина» Олег Яровинский в одном из недавних совместных эфиров «СЭ» и Сколтеха говорил, что по статистике это самый травматичный вид спорта. Запросто можно составить подборку из пяти, десяти, двадцати жутких травм — достаточно вспомнить момент полузащитником «Эвертона» Андре Гомешем в декабре прошлого года.
Поэтому выберем только один случай — несчастье с нападающим «Арсенала» Эдуарду да Силвой, которое обычно включают во все подобные рейтинги. 23 февраля 2008 года бразилец с хорватским паспортом после подката со стороны защитника «Бирмингема» Мартина Тэйлора остался лежать на газоне с переломом малой берцовой кости и открытым вывихом левой лодыжки. Момент был настолько ужасен, что телевизионщики даже не стали показывать повтор эпизода, чтобы не шокировать зрителей.
На поле Эдуарду вернулся только через год — 16 февраля 2009 года в матче Кубка Англии против «Кардифф Сити». Карьеру завершил только в 2018 году, в составе сборной Хорватии принял участие в ЧЕ-2012 и ЧМ-2014.
Если же говорить о российских случаях, то, наверное, самый печально известный — травма Юрия Тишкова в 1993 году. «СЭ» недавно подробно вспоминал эту историю.
Эдуарду да Силва. Фото Reuters
Рихард Зедник
Хоккей
Одна из самых страшных травм в истории хоккея — то, что случилось 10 февраля 2008 года в матче «Флориды» и «Баффало» со словацким форвардом «Пантерз» Рихардом Зедником. Партнер нападающего Олли Йокинен, не удержав равновесие после силового приема соперника, разрезал Зеднику сонную артерию. Словак не сумел увернуться от лезвия конька финна — лед был залит кровью, которая струилась из его шеи.
Зедник, пытаясь остановить кровотечение, плотно зажал порез крагой. Каким-то чудом ему удалось доехать до скамейки запасных самостоятельно. На пути к раздевалке в сопровождении персонала хоккеист начал терять сознание. К счастью, Зедника удалось спасти, несмотря на то, что он потерял около двух литров крови. Позже словак даже продолжил карьеру.
Брайан Берард
Хоккей
Американский защитник был выбран под первым номером на драфте НХЛ 1995 года, но его карьеру поломал инцидент, случившийся в марте 2000 года. Во время матча «Торонто», за который выступал Берард, против «Оттавы», в правый глаз Брайану попала клюшка словацкого нападающего Мариана Хоссы. Произошел разрыв и отслоение сетчатки.
Берард смог продолжить карьеру, заодно получив шесть миллионов долларов от страховой компании — защитнику пришлось провести семь операций в течение года. Возвращение в НХЛ получилось не очень удачным, а затем Брайан попался на допинге. В 31 год он покинул Северную Америку и отправился в «Витязь», где провел последний сезон в карьере.
Источник