Переломы земли

Annotation

Коснырев Антон Владимирович

Глава 2

Глава 3

Коснырев Антон Владимирович

Земля перелома

Пробуждение.

Кап. Кап. Кап-Кап.

Где-то слышна робкая капель. Я слышу её, я чувствую её.

Не ушами, всем телом, слух — все что я есть. Воспринимает каждая клетка тела. Пальцы рук слышат капли воды, стенки сосудов — слабое журчание крови едва текущей по мне, кожа слышит какой-то слабый шорох. Стоп, какой ток крови? Сердца то я не слышу. Не понимаю… и не помню, не помню вообще ничего, в голове только стук капель, они будто часть меня, они были всегда и всегда будут. Но так не может быть, ведь я точно знаю, что должно быть нечто большее чем звук капель. Я сам что-то большее. Я человек, у меня есть тело, есть руки и ноки, я родился и жил, что-то делал и к чему-то стремился, но что? Где я? Я не чувствую даже тепла своего тела, хотя и должен. Да, я должен чувствовать тепло, или холод. И должно быть, что-то еще, ведь я живой человек. А что еще? Надо вспомнить, что еще может человек. Хотя бы основное.

Видеть. Да, точно, человек может видеть, что бы это не значило. Ладно идем дальше, что еще?

Осязание, чувство прикосновений. Что это значит? Вспомнил, осязание — это как слух только грубее. Как-то не так, должно быть не так, но по-другому я не сформулирую. Я слышу всем телом, каждой клеточной, а то давление, что я сейчас ощущаю почти всей поверхностью тела, это и есть осязание. Как-то не так, должно быть не так, но по-другому мне сейчас не сформулировать.

Я слышу всем телом, каждой его клеточной, а то давление, что я ощущаю на коже, это и есть осязание. Буду считать, что с этим разобрался, хоть это и не стыкуется с тем, что я человек, как-то не укладывается такое описание в голове.

Еще есть запах. Да есть, теперь я понимаю, что и обоняние мне не чуждо. Только опять не правильное. Совершенно уверен, что для того чтобы чувствовать запахи я должен хотя бы дышать, но опять-таки я уверен, что с момента как осознал себя, я не сделал ни единого вдоха. А запахи чувствую. Запахи чего? Чем чувствую? Кончиками пальцев я чувствую запах воды и какой-то плесени, а всей остальной кожей запах земли.

Слух есть, запах есть, зрение — разберусь позже, точно есть, но смотреть не на что, с осязанием вроде как в порядке, что еще? Человек должен двигаться, человеку свойственно двигаться, а я это могу? Даже не знаю, как это, слова в голове появляются, а за ними ничего нет. Даже не знаю, как это. Буду думать. Что насчет движения? Уверен, что раньше я это мог, только не могу вспомнить как. А что нужно для движения? Давай вспоминай! Двигаться, двигаться. Что нужно? Мышцы. Для того чтобы двигаться нужны мышцы. У меня мышцы есть и они мне как-то должны помочь. Вспоминай дальше! Для движения они должны сокращаться. Вернее, чтобы двигаться я должен их сокращать. Точно. А чтобы они работали нужна энергия. Удивительно, но вместе с этим знанием пришло и ощущение самих мышц, каждой из них, каждого мышечного волокна и связки, пришло понимание всего строения моего тела. Появилось умение всем этим управлять. А еще я понял, что не могу шевельнуть ничем вообще, ни единым мускулом, попробуй я сейчас моргнуть, не смог бы, энергия на нуле. Вообще. Нет ни капельки. Каждая клетка едва откликается. Надо набраться сил. Снова надо забыться, усыпить сознание и спать.

— Но Виктор Семенович, вы же обещали полную свободу в работе? — Возмущенным, срывающимся голосом сказал молодой парень в узких очках и белом халате. Этакий классический молодой аспирант. Трехдневная щетина на лице органично дополнялась на нем растрепанными волосами, явно давно не знавшими расчески и приглаживаемые изредка пятерней.

— Обещал и не вмешивался, но больше не могу тебя прикрывать. Наша лаборатория переведена в ведомство военных. Я же говорил. -Уставшим голосом отвечал его собеседник. Немолодой мужчина с пробивающейся сединой. — Задачи теперь нам ставят сверху и финансирование также выделяют оттуда. А раз так, то придется играть по их правилам. Бюджет выделен на разработку имплантов нового поколения, над ними и работай.

— Виктор Семенович, вы не понимаете! — не успокаивался аспирант — Я уже закончил всю теоретическую базу и моделирование, расчеты позволяют перейти к выращиванию прототипов.

— Нет, нет и еще раз нет! У нас каждый миллиграмм редкоземов на строгом учете, не могу я выделить полный комплект для выращивания, даже малый не получится! — градус разговора начал повышаться. Разговор происходил уже не в первые и с каждым разом все больше раздражал руководителя.

— И что теперь делать? Пять лет исследований под стол? — понимая, что окончание разговора при таком настрое будет предсказуемым, поникшим голосом спросил аспирант.

Профессор сделал паузу и вздохнув продолжил спокойным голосом:

— Ну почему же под стол. Твои разработки действительно прорывные и укладывать их под сукно мне совесть не позволит. сказал же, выполняй заказ на импланты.

Молодой ученый, понимая, что слова профессора имеют скрытый смысл, но не понимая, замолчал и ожидал продолжения.

Видя такую реакцию профессор продолжил заговорщицким шопотом.

— Павел, военное руководство выкатило нам четкое тех.задание, в котором описаны все функциональные требования к новым имплантам — Аспирант продолжал хлопать глазами не понимая к чему ведет профессор

— И там ни слова не сказано о элементной базе и применяемых технологиях. Мне продолжать или сам догадаешься? — Профессор красноречиво взглянул на ученого.

— То есть я могу… — подхватился молодой человек, но был резко прерван старшим коллегой

— Можешь. Но чтобы ни слова в сопроводиловке не было о генетической репликации наноботами, нам только обвинений в евгенике не хватало.

— Так это же ничего общего… — попытался вставить возмущенный парень, однако поднятый вверх палец профессора заставил его вновь замолчать.

— Имеет или нет не важно, важно, что есть люди, для которых имеет. И еще. — профессор вновь погрозил подчиненному пальцем

— Свои автономные ИИ даже не думай использовать! Только стандартные с контуром внешней корректировки. У вояк, сам знаешь, пунктик по поводу контроля. — профессор опустил грозящий палец и положив другую руку на млечо младшему коллеге спросил:

— Ты все монял Паша?

— Все Виктор Семенович, будем работать. — ответил аспирант и по его личу стало видно, что мыслями он уже где то далеко.

Кап. Кап. Кап-кап.

Капли воды, я снова их слышу. И теперь я помню, это не в первый раз. Да, я спал, набираясь сил. Помню прошлое пробуждение. Не зря я спал. Теперь у меня появились силы, хотя и чертовски мало. Их хватит едва едва пошевелить пальцами. Кажется, чтобы собрать эти силы, спать пришлось довольно долго. Надо что-то предпринять, чтобы процесс пошел быстрее. Я должен запустить сердце, так силы будут возвращаться быстрее. Сейчас каждая клетка тела живет самостоятельно, накапливает энергию в одиночку, работающее сердце объединит их и процесс пойдет эффективнее.

Собрался, почувствовал сердце, вот оно — сплетение мышц в груди. Собираю все силы и направляю их в него. Опять энергия покидает остальное тело, ни одна клеточка не отзывается, а сердце начинает работать. Медленно, нехотя, но сживается, все сильнее и сильнее толкая кровь. Оно бьется всего раз в несколько минут, но толкает, гонит застоявшуюся кровь по телу, ускоряя обмен резервами в теле.

Спать, снова спать. Теперь отдых будет короче.