Переломы майкла джордана

Резкое окончание сезона для Кобе Брайанта стало шоком для баскетбольной общественности – мы привыкли, что? если Кобе хотя бы в состоянии ходить, он будет на площадке, вне зависимости от своих болячек. Но настолько серьезной травмы, как разрыв ахилла, у легенды еще не было за его долгую карьеру. Перелом кисти в 1999 – пропустил всего полтора месяца; разрыв связок пальца на бросковой руке в 2008 – решение не оперировать; та же травма в 2010 – проигнорирована.

Вспомним же другие случаи, когда легенды получали травмы, которые нельзя было просто игнорировать и грызть паркет, как обычно.

Элджин Бэйлор – перелом коленной чашечки – 3 апреля 1965 года

Великий Бэйлор завершал карьеру совсем поломанный, а началось превращение доминирующего форварда в беспомощного старика в плей-офф 1965 года. Травма колена была столь ужасной, что сначала думали, что Элджин не сможет больше ходить, однако Бэйлор смог вернуться и провести три сильных сезона, хотя и потерял часть своего атлетизма.

Джерри Уэст – разные травмы – март 1967 года

Всю карьеру Джерри Уэста преследовали травмы: он пропустил почти 20% игр. 30 разных травм выбивали его из строя за 14 лет в НБА. В плей-офф 1967 года Уэст  вступал с разбитым носом, ушибленной лодыжкой и растянутыми мышцами бедра. Первые две игры серии против «Уорриорз» Уэст пропустил, и ЛАЛ проиграли. В третьей было решено выпустить Джерри, но не прошло даже минуты, как он сломал руку, и плей-офф для Уэста и его команды закончился.

Уилт Чемберлен – надрыв связки надколенника – 7 ноября 1969 года

Когда говорят о травмах и сезоне-69/70, обычно вспоминают Уиллиса Рида, прыгающего в финале на одной ноге. И как-то забывается, что противостоявший там ему Уилт Чемберлен сам чуть было не закончил карьеру, получив в начале сезона сложную травму колена, порвав и растянув почти все связки. Знаменитая волейбольная терапия имени Уилта позволила ему полностью восстановиться в к плей-офф и выдать там отменную игру.

Уиллис Рид – разрыв мениска – 2 ноября 1973 года

Та знаменитая игра с надорванной икрой – лишь один из случаев травм Уиллиса Рида. Из-за воспаления подколенного сухожилия он пропустил почти весь сезон-1971/72 и, хотя вернулся в следующем году и добыл «Никс» второе чемпионство, в начале своего последнего сезона получил очередную травму и закончил карьеру.

Мозес Мэлоун – трещина в ноге – 21 февраля 1978 года

Сезон-1977/78 складывался для молодого центрового неплохо: несмотря на то, что «Хьюстон» не попадал в плей-офф, а Руди Томьянович едва выжил, Мэлоуна вызвали на его первый матч звезд. Конец сезону положила травма Мозеса, после которой «Рокетс» совсем завалились. Вернулся Большой Мо еще сильнее, став трекратным MVP за последующие 5 лет.

Мэджик Джонсон – разрыв мениска – 18 ноября 1980 года

Удивительный новичок Мэджик Джонсон блестяще отыграл финальную серию 1980 года, и будущее казалось светлым. Но следующей осенью Мэджик травмировал колено, перенес операцию и надолго выбыл. Восстановление к плей-офф тоже ни к чему хорошему не привело – команда не слишком была рада тому, что теперь все бразды правления у человека, без которого они провели сильную регулярку. В итоге ЛАЛ неожиданно уступили в первом раунде «Рокетс».

Майкл Джордан – трещина в ноге – 29 октября 1985 года 

Набивший оскомину «синдром второго сезона», быть может, и не правдив, но второй сезон в НБА часто проклят. Вслед за Мэджиком и Майкл Джордан почти полностью пропустил свой второй год в лиге. Он также вернулся к ПО, набрал там рекордные 63 очка в одной игре, но если б не перелом, то «Буллз» попали бы не на «Селтикс»-1986, а раз «Селтикс»-1986, то это свип.

Лэрри Берд – костные шпоры в пятках – 19 ноября 1988

Берд ничего серьезного не ломал и не рвал, играл и с растяжениями, и с вывихами, но всю карьеру страдал из-за хронических травм. Закончить карьеру пришлось из-за защемленного нерва в спине, а больше всего игр он пропустил из-за костных шпор. К старту сезона 88/89 боль стала невыносимой, и Лэрри перенес операцию по их удалению из ступней. Это вывело его из строя на целый год.

Хаким Оладжувон – трещина глазницы – 3 января 1991 года

Травма Хакима (на тот момент еще Акима) Оладжувона – предупреждение всем любителям поиграть локтями. Билл Картрайт заехал Оладжувону в глаз, и центровому пришлось пропустить несколько недель после операции. Кроме этого повреждения, Оладжувон еще дважды серьезно травмировал колено – в 1986 и 1997 годах.

Доминик Уилкинс – разрыв ахилла – 28 января 1992 года

Отличный пример для Кобе: в 1992 году в середине сезона Доминик получил такую же травму. Вернулся Уилкинс почти прежний. «Я вернусь, – сказал он после игры, в которой получил травму. — Я услышал треск, и понял, что случилось. Первое, о чем я подумал: сезон окончен, надо думать о следующем сезоне».

Айзейя Томас – разрыв ахилла – 19 марта 1994 года

Где есть позитивные примеры, там всегда встречаются и негативные. Последний сезон Айзейи Томаса был омрачен травмами – осенью он сломал руку, а к концу регулярного сезона получил разрыв ахиллового сухожилия. На этом он закончил свою игровую карьеру.

Чарльз Баркли – разрыв сухожилия квадрицепса – 7 января 1994 года

Иногда забывается, какой талант был заложен в Чарльзе Баркли. С его невнушительными габаритами, лишним весом и вечными болячками никто, кроме Чака, не смог бы сделать подобную карьеру. Самой неприятной травмой стала та, что случилась на следующий сезон после финала: Баркли повредил сухожилие четырехглавой мышцы правого бедра. Из-за такой же травмы только на левом, а не на правом бедре, Баркли закончит карьеру 6 лет спустя (на фото).

Дэвид Робинсон – трещина в ноге – 23 декабря 1996 года

Редкая травма, которая в итоге принесла радость. Когда в сезоне-1996/97 Адмирал сломал ногу, и «Сперз» не стали форсировать его восстановление, забросив сезон, вряд ли кто-то мог предположить, что это превратится в первый номер на драфте, Тима Данкана и 4 чемпионства.

Шакил О’Нил – растяжение связок колена – 12 февраля 1997 года

Можно только гадать, как сложилась бы карьера Шака без травм. Даже не хочется упоминать инвалидные годы в «Бостоне» и «Кливленде» и поломанную карьеру в «Майами» (в том числе разрыв мениска после чемпионства). Вспомним, как Шак переходил в ту команду, что подняла его майку под своды. Вроде только восстановился от перелома большого пальца, как в середине сезона серьезно повредил колено.

Скотти Пиппен – трещина в ноге – октябрь 1997 года

Предсезонка 1997 года оказалась проклятой – сразу две звезды НБА, прежде не страдавшие от травм, получили повреждения и пропустили старт сезона. Кроме Пиппена выбыл и Джон Стоктон, получивший травму колена, но связки Стоктона зажили быстро – а вот Пип пропустил почти половину сезона. В конце года им было суждено встретиться в финальной серии плейофф НБА.

Патрик Юинг – разрыв связок кисти – 20 декабря 1997 года

Серьезная травма колена приключилась с Юингом еще в 1986 году. Следующий серьезный удар по здоровью центрового случился уже под конец карьеры. Во время данка на Юинге сфолили, тот сильно ударился о паркет, и все 120 кило упали на руку. Перелом, разрыв связок, вывих – полный комплект. На кисти Патрика пришлось провести срочную операцию той же ночью, чтобы исключить повреждение нерва.

Аллен Айверсон – все части тела – вся карьера

Список травмируемых звезд не может быть полным без Айверсона. Аллен играл с травмами намного чаще, чем сидел с травмами. Возможно, он играл с травмами даже чаще, чем без них. Больше всего игр ему пришлось пропустить из-за воспаления правого колена в 2004 году, но было бы неверно ограничиваться лишь одним повреждением Айверсона.

Дуэйн Уэйд – вывих плеча – 21 февраля 2007 года

Стиль игры Уэйда предполагает большое число травм. За пять первых лет в лиге он пропустил почти сотню игр, в том числе 31 встречу в 2007 году. Действующий MVP финала попытался отобрать мяч у своего будущего одноклубника Шейна Баттье, но переусердствовал и вывихнул плечо, которое потребовало операции после сезона, а за этим последовала сбитая предсезонка и катастрофический сезон 07/08.

Кевин Гарнетт – травма колена – 19 февраля 2009

Защита титула – нелегкое дело, особенно когда твой ключевой игрок получает травму. С этим пришлось столкнуться и «Селтикс», когда неудачный аллей-уп превратился в мышечную травму Гарнетта. Кевин смог вернуться только на 4 игры, пропустил плей-офф, а «Бостон», будучи со здоровым Гарнеттом сильнейшей командой Востока, не смог пройти дальше второго раунда.

Кобе Брайант – разрыв ахилла – 12 апреля 2013

Самое тяжелое испытание в карьере Брайанта. Сезон, в который «Лейкерс» вступали, полные надежд, оказался одним из худших в истории команды. Пожелаем Кобе успешно восстановиться от серьезной травмы и еще радовать нас яркой игрой.

* * *

Бонус

Карим Абдул-Джаббар – перелом руки – 18 октября 1977 года

Его травмы не несли в себе угрозы, но Карим любил травмировать себя сам. В предсезонке 1974 года, разозлившись, ударил по стойке и сломал руку. История его ничему не научила, и спустя три года в стартовой игре сезона он снова повторил этот трюк, только в роли стойки выступило лицо Кента Бенсона. Два месяца вне игры и единственный Матч Звезд, куда его не позвали.

20 знаковых порванных «крестов» в истории НБА

Финал НБА-1997. «Чикаго» – «Юта». 2-2 в серии. Майкл Джордан выдал одну из величайших игр в карьере.

За день до этого он отравился: по официальной версии, подхватил кишечный грипп. Есть и другие: его отравили соперники или это просто было серьезное похмелье. Майкл не тренировался, еле дошел до игры, был едва живой во время пауз. И все равно уничтожил соперника. Тренер «Чикаго» Фил Джексон считает «гриппозную игру» лучшей в карьере Майкла.

***

Он вспоминал, что проснулся среди ночи, в поту и ознобе.

«Я испугался. Не знал, что со мной происходит».

Сначала он решил, что это плохой сон. Затем осознал, что все происходит наяву – его тошнило.

«Мне показалось, как будто меня частично парализовало».

Он с трудом поднялся. Голова кружилась. Позвонил врачам «Буллс».

Все это произошло в выходной между четвертым и пятым матчами в Солт-Лейк-Сити в июне 97-го. «Джаз» одержали две победы подряд и сравняли счет в серии – 2-2. Перед ключевой игрой финальной серии «Чикаго» лишался лидера: врачи определили, что у него либо сильное пищевое отравление, либо желудочный грипп.

«Ты не сможешь играть ни при каких обстоятельствах».

Майкл Джордан провел в постели следующие 24 часа, пропустил тренировку накануне игры и утреннюю разминку в день матча, потерял несколько килограммов…

За 2 часа до пятого матча он оторвал себя от кровати, чтобы выехать на арену. Комментирующий тот матч Марв Альберт сразу же уловил главную тему: камеры поймали, как Джордан заходит внутрь – потухшие глаза, вялые шаги, его поддерживают сзади. «Я бы никогда не подумал, он сможет даже надеть форму, – потом говорил Скотти Пиппен. – Никогда не видел, чтобы он так плохо выглядел, настолько плохо».

В официальном отчете говорилось о «вирусной инфекции», так что в эфире звучала именно эта версия – в истории игра осталась как «гриппозная». На самом деле, никакого вируса у Джордана не было. И это единственное, что мы знаем точно.

До сих пор доминируют две версии – авторская и конспирологическая, обе, само собой, героические, но каждая на свой лад.

Сам Джордан и его окружение, в том числе личный тренер Тим Гровер, всегда настаивали, что лидера «Чикаго» намеренно отравили. Будучи в статусе полубога, во время второго три-пита он никогда не ужинал с командой и все время на выездах проводил в своем номере. По какой-то странной прихоти поздно вечером в Солт-Лейк-Сити ему захотелось заказать пиццу – как потом говорил Гровер, его сразу смутило, что, несмотря на поздний час, ее привезли несколько человек. Джордан проснулся с ощущением, что ему что-то подмешали.

Журналисты и бывшие игроки сдвигают сроки официальной версии. Все много проще: всю ночь перед пятым матчем Джордан вроде бы гудел в шале Роберта Редфорда – привычное сочетание азартных игр, выпивки и сигар привело к необычному итогу – жесткому похмельному синдрому. Поэтому напарники Альберта во время трансляции как будто подсмеивались. Буквально только что в финале Востока случилось нечто подобное: Джордан провел день между третьим и четвертым матчами (хотя там «Чикаго» вел у «Майами» 3-0) на поле для гольфа, прошел какое-то нелепое количество лунок, то ли 45, то ли 54 и нагрузился настолько, что начал игру с того, что промахнулся в 20 из 22 попыток.

Каждый может выбрать своего Джордана: воплощающего маскулинное совершенство секретного агента, которого пытались отравить враги, или фартового пирата, который ежесекундно разрушает сам себя, но даже так не оставляет никому шансов.

Джордан допускает интерпретации, но в любом образе провоцирует восторженность.

К 97-му уже было понятно: следующего Джордана не будет никогда. Поиски наследника будут продолжаться в течение 20 лет и, естественно, ни к чему не приведут – и вовсе не потому, что невозможно преследовать «призрак», превратившуюся в сплошной миф, забронзовевшую с течением времени легенду. Даже в 99-м, когда  ESPN проведет опрос, согласно которому окажется, что лидер «Чикаго» – главный спортсмен XX века, выше Мухаммеда Али и Бэйба Рута, Гретцки и Пеле, выше всех, это не вызовет вообще никаких вопросов.

И вот почему: Джордан не только снялся в кино, Джордан воплотил в жизни все мыслимые голливудские коллизии на паркете и реализовал умозрительную концепцию настоящего супергероя-спортсмена. Слезы после обидных промахов сменялись победными бросками под сирену решающего матча серии. Хулиганы, которые нападали на него всей оравой, комично удалялись и боялись протянуть ему руку. Болезненная помешанность на победах, остервенелая игромания, маниакальное подавление оппонентов доминировали над чисто физическими достоинствами. Любые личные недостатки – несдержанность по отношению к партнерам и тренерам, развод, зашкаливающее самомнение – неизменно преодолевались. А в какой-то момент он вообще перестал проигрывать: как бы плохо ни выглядел «Чикаго», как бы ни отрывался оппонент, все смотрели и понимали, что Джордан все равно обеспечит своим поклонникам хэппи-энд.

Да, это была другая эпоха, эпоха, где хэппи-энды допускались не только в глупых ромкомах. Но именно потому, что Джордан – тот рубеж, после которого в НБА наступила эпоха постмодернизма: он оставил будущим звездам только возможность копировать себя, подражать себе, переигрывать, переиначивать, переосмысливать уже исполненные им партии. По отношению к нему любой супергерой современности вторичен, как современная культура по отношению к классике.

Каждый может выбрать своего Джордана. Но тогда, перед стартовым спорным пятого матча финала с «Ютой» очевидно было одно: лидеру «Буллс» реально очень плохо – он странно передвигался, его кожа посерела, а в каждом движении виделась слабость. «Я могу играть, – говорит он Джексону. – Я тебе скажу, как буду чувствовать себя по ходу».

Он набирает первые четыре очка, но быстро потухает. «Джаз» методично забирает инициативу  и постепенно начинает набирать обороты.  Джордан абсолютно бесполезен: он передвигается как в замедленной съемке и с таким усилием, будто может отключиться в любой момент. Где-то в середине четверти во время игровой паузу он наклоняется вниз, натягивает шорты, закрывает глаза и едва удерживается от того, чтобы не упасть.

В конце отрезка, во время тайм-аута, он просто валится на скамейку и лежит там размазанный. «У него не было даже сил сидеть», – расскажет потом Люк Лонгли.

Ко второй четверти «Юта» поведет 16 очков, 34:18. И это как будто придает Джордану сил – и эмоциональных, и физических. Он начинает двигаться уже гораздо бодрее и становится похож на настоящего Джордана, доминирующего и пересиливающего любого. За четверть он набирает 17 – без надрыва, без спецэффектов, без лишних движений, просто потому, что надо. «Это все – желание, – скажет он после игры. – Каким-то образом я обрел энергию, чтобы не сдаваться».

Дело не только в желании.

Поражение от «Орландо» в 95-м – для Джордана это встреча с возрастом и признание надвигающейся баскетбольной старости. Тем летом он меняет тело – работает над физикой, которая призвана компенсировать уходящую резкость, тем летом он меняет игру – гораздо больше внимания уделяет отработке фирменного броска с отклонением, тем летом он меняет подход к командному баскетболу «Чикаго» – превращается в одного из лучших созидателей лиги в посте.

Джордан сам всегда будет подчеркивать разницу между «Чикаго» первого и второго три-питов: «Теперь мы играем не за счет атлетизма, а за счет интеллекта».

И именно в момент, когда у него нет энергии, исключаются и сумасшедшие пируэты и неуловимо резкий первый шаг, когда он еле волочит ноги, другая природа вот этих «Буллс» доступнее всего. Джордан вроде бы не делает ничего сверхъестественного – не перепрыгивает троих, редко идет под щит, но за счет мощи и движения ног беспрепятственно дотанцовывает до убойных точек. Ему не нужно прорываться через защиту «Джаз» – он комфортно чувствует себя в усах, где может атаковать и спиной к кольцу, он легко двигается по зоне и вытягивает все больше опекунов и – главное – он умеет надавить, а потом резко отступить и создать себе пространство для любимого броска с отклонением, совершенно неотразимого.

«Гриппозная игра» названа Филом Джексоном величайшей в карьере Майкла, хотя в ней нет видимых всплесков и потрясений – Джордан поражает разве что методичностью и спокойствием: он не охотится, он просто разделывает тушу.

Во время второго три-пита «Чикаго» пересобрал изначальную вариацию треугольного нападения: это была все та же система, построенная вокруг доминирующего бомбардира, с обязательными дополнениями – со снайперами, на которых он мог играть (Паксона и Ходжеса сменили Керр и Кукоч), и с ориентированными на подбор «большими» (Родман выступил улучшенной версией Картрайта, Пердью и прочих). Джордан постарел и изменился, но мощнейшая атака, лучшая во всей лиге, снова предстала во всей красе, и без всякой продвинутой аналитики такая концепция давала результат.

Конечно, во многом благодаря ментальной коррекции установок лидера – Джордан полностью отказался от сложных, малоэффективных бросков, вполне комфортно себя чувствовал и в пенсионерском ритме, компенсировал ушедшую атлетическую феноменальность уникальным чувством игры, умением пользоваться физикой и «углами», чтобы все так же вставать на линию и чувствовать исходящую от него угрозу. Именно поэтому у него получается цепляться против «Юты» вопреки всему – один из самых совершенных атлетов в истории игры был готов к тому, что организм его может предать.

Джордана вырывает в подтрибунном помещении – он не успел дойти до раздевалки.

В перерыве его обкладывают льдом и холодными полотенцами, ставят капельницу. Он говорит Джексону: «Меня надо использовать на коротких отрезках».

Третья четверть опять получается никакой – Джордана тошнит и мотает, в начале четвертой «Юта» уверенно ведет – 77:69. Все двенадцать минут Джексон сжигает тайм-ауты, чтобы дать ему хоть немного восстановиться. 

«В третьей четверти, – описывает это сам Джордан, – мне казалось, что у меня ничего не осталось, я полностью выдохся. Не знаю, как я продержался в четвертой четверти. Я просто старался дотерпеть до конца».

Дальше лидер «Буллс» берет себя в руки и включается снова – на заключительном отрезке матче он набирает 15 очков. «Чикаго»  все еще в игре.

За 3 минуты до сирены Стоктон кладет трехочковый – 81:84.

Джордан отдает последнее, что у него есть.

Идет в проход – 83:84.

Заставляет Стоктона фолить – попадает первый штрафной и сравнивает на 85 за 46,5 до конца. «Посмотрите на Джордана, – говорит Марв Альберт. – Заметно, что ему тяжело даже стоять. Он выглядит как боксер, повисший на канатах».

Джордан промахивается во второй попытке, но тут же демонстрирует невероятную реакцию – на чутье и инстинктах ему удается вернуть матч после касания Кукоча. 

Джордан едва держится на ногах. Это очевидно для всех. Он смотрит на Пиппена, против которого в усах защищается Джефф Хорнасек, затем показывает, что отдаст Стиву Керру, но передумывает – мяч идет на Пиппена (5 из 17 с игры на тот момент).

Брайан Расселл отходит от Джордана в попытке помочь дабл-тимом.

Следует пас обратно.

За 26 секунд до сирены Джордан не обращает внимания на возникшую перед ним руку Стоктона и выбрасывает трехочковый.

«Кто же в такой ситуации отходит от Майкла Джордана?!» – удивится Джерри Слоун.

Джордан набирает 38-е очко. Еще у него 7 подборов, 5 передач, 3 перехвата и блок. В убитом состоянии он провел 44 минуты из 48.

Команды еще обмениваются быстрыми атаками, но ничего более значимого, чем это попадание, не происходит.

Время истекает. Джордан валится от усталости и эмоций. Он теряет ориентацию в пространстве, и Пиппен подхватывает его на руки и помогает ему дойти до раздевалки. Этот момент – едва ли не главный в истории династии «Чикаго».

«Он величайший, – говорит после игры Скотти Пиппен. – И именно он настоящий MVP».

Так всплывает основной лейтмотив той серии: не только Джордан против Карла Мэлоуна, но в целом Джордан против непризнанности и неоправданного скептицизма.

Не преодолевшие пубертат ревизионисты, пытаясь с подачи Леброна слегка очеловечить «призрак», доходят до того, что Джордан вроде бы не был бы готов к современному вниманию, к эпохе социальных сетей и прочему давлению «24-7» по чеченской терминологии. Тут проблема не только в том, что в современном мире с ESPN пропадают тексты про Джеймса в стрипклубе, не только в том, что Джордан играл в эпоху, где у журналистов был гораздо больше контакта с игроками и больше возможностей для проникновения за кулисы, не только в том, что Джордан первым начал жить под этим перманентном давлением, без пиарщиков, без подготовки, без «права на забвение».

С финансовой точки зрения лига обязана Джордану всем, но тогда это еще не было осознано: Джордан был так же уязвим, как любой другой, а в силу своего статуса даже больше – с ним целенаправленно воевала нью-йоркская пресса, которая заставила его оправдываться за Атлантик-сити прямо по ходу серии с «Никс»; его открыто критиковали чужие тренеры, от Джеффа Ван Ганди до Пэта Райли; его «домашний» битрайтер уже в начале 90-х выпустил культовую книгу, из которой все вынесли, насколько Джордан эгоистичен, несносен в отношении к партнерам, нетерпим к тренерам и крайне заносчив.

Такое немыслимо по отношению к современной звезде.

Любая оплошность сразу же использовалась против него, никаких сомнений, никакой презумпции невиновности. Неслучайно, вручение приза MVP в 97-м обернулось официальным ограблением. В 96-м Джордан набирал 30 очков, 7 подборов и 4 передачи и принес своей команде 72 победы. Это MVP. В 97-м – 30 очков, 6 подборов и 4 передачи и 69 побед. Но тут уже награду же решили передать Карлу Мэлоуну, у которого 27 очков, 10 подборов и 5 передач, хотя «Юта» одержала 64 победы. Только когда они встретились в финале, к удивлению голосующих выяснилось, что Мэлоун опирается на эффективное, но предсказуемое нападение, а Джордан генерирует атаку самостоятельно.

Джордан не мог себе позволить отдыхать – его статус лучшего игрока был под угрозой даже тогда, когда его команда исторически доминировала, а он показывал феноменальные цифры. А нам сегодня рассказывают про мифических «царей зверей», которые не могут выйти в плей-офф. В 97-м Джордан владел НБА целиком и полностью – показывал свое превосходство над теми, кто носил его кроссовки, понимал, что может развлекаться всю ночь, а потом все равно забирать свое на площадке, буквально отвечал на вопросы, что значит быть богом, отказывал в приеме королевским семьям, выходил с обезвоживанием и оставался непобедимым даже в таком состоянии. Его присутствие не оставляло другим шансов, но даже несмотря на это, ему приходилось силой отнимать звание лучшего.

Обе серии с «Ютой» – это тот момент, когда Джордан фигурально поймал всех скептиков за шкирку, долго-долго тряс и приучил никогда больше не сомневаться в нем. Эти финалы прошли от первого матча в 97-м, когда Мэлоун промазал с линии, а Джордан положил победный средний, до шестого матча в 98-м, когда Мэлоун потерял мяч, а Джордан положил победный средний. Он никогда не говорил о собственном величии, никогда не сравнивал себя с кем-либо из прошлого, никогда не заявлял претензий на тот или иной потерянный приз.

В этом не было необходимости.

«Я никогда не делал ничего сложнее, – скажет он после пятого матча. – Я почти потерял сознание, чтобы победить. Если бы мы проиграли, это была бы катастрофа».

«Гриппозная игра» Джордана воплотила его главные черты в самом сконцентрированном виде. Для всех, кто жил в эру «Воздушества», он так и остался безжалостным мясником, не знающим пощады маньяком, которого не может остановить ни болезнь, ни травмы. Он словно умел фокусироваться исключительно на цели и заставлял свое тело двигаться к ней. «Ты как Джейк Ламотта, – говорил ему Джерри Краузе. – Тебя можно остановить, только убив».

«Его болевой порог был просто невероятен, – рассказывал Билл Уэннингтон. – Все мы играли через травмы. Все знали, что такое выходить с растянутым голеностопом или подколенным сухо