Перелома виктор

Èç ïðîòîêîëà îñìîòðà ìåñòà àâòîìîáèëüíîé àâàðèè:

Ïîãèáøèé âîäèòåëü «Ìîñêâè÷» áûë îäåò â òðåíèðîâî÷íûé êîñòþì ïðîèçâîäñòâà ÊÍÐ, ìàéêó ÷åðíîãî öâåòà, ñïîðòèâíóþ êóðòêó êðàñíîãî öâåòà, ÷åðíûå øåðñòÿíûå íîñêè è êðàñíûå ðåçèíîâûå ñàïîãè».

Òåëî Âèêòîðà Öîÿ áûëî ïîëíîñòüþ îáåçîáðàæåíî ñ ïðàâîé ñòîðîíû: ìíîãî÷èñëåííûå ïåðåëîìû êîíå÷íîñòåé. Ïðàâàÿ ñòîðîíà ëáà ðàçáèòà, ïðàâûé ãëàç âûòåê…

Ñâèäåòåëüñòâî î ñìåðòè Öîÿ Â.

Ê Àêòó ¹ 76

Äëÿ èññëåäîâàíèÿ âçÿòà êðîâü ñ öåëüþ îïðåäåëåíèÿ ãðóïïîâîé ïðèíàäëåæíîñòè.

Ñóä.Ìåä. Ýêñïåðò / ïîäïèñü/ Ñèìàíîâñêèé À.

Òÿæåëàÿ ñî÷åòàííàÿ òðàâìà òåëà: îòêðûòàÿ òÿæåëàÿ ÷åðåïíî-ìîçãîâàÿ òðàâìà, ïåðåëîìû êîñòåé ëèöåâîãî è ìîçãîâîãî ÷åðåïà, òÿæåëûé óøèá ãîëîâíîãî ìîçãà ñ ðàçìîçæåíèåì ëîáíûé äîëåé, îáøèðíîå ñóáàðàõíîèäàëüíîå êðîâîèçëèÿíèå è óøèá ìÿãêèõ òêàíåé ãîëîâû, óøèáëåííûå ðàíû, ññàäèíû ëèöà, ïåðåëîì ïðàâîé ïëå÷åâîé êîñòè, êîñòè ïðàâîãî áåäðà, îáîèõ êîñòåé ãîëåíè ñïðàâà, îáîèõ 2 ðåáåð ñïðàâà, ðàçðûâ ñåëåçåíêè, ìíîæåñòâåííûå ññàäèíû òåëà, ãîëîâû è ðåçàíûå ðàíû êîíå÷íîñòåé, îòåê ëåãêèõ è ãîëîâíîãî ìîçãà.

ÂÛÂÎÄÛ : Íà îñíîâàíèè ñóäåáíî-ìåäèöèíñêîãî èññëåäîâàíèÿ òðóïà ãð-íà Öîÿ Â., è ñ ó÷åòîì ðåçóëüòàòîâ ëàáîðàòîðíûõ èññëåäîâàíèé, îáñòîÿòåëüñòâ ãèáåëè, ïðèõîæó ê ñëåäóþùåìó çàêëþ÷åíèþ:

1. Ïðè èññëåäîâàíèè òðóïà ãð-íà Öîÿ Â. Îáíàðóæåíû ñëåäóþùèå òåëåñíûå ïîâðåæäåíèÿ –

Êîñòè ãîëîâû – ìíîãîîñêîëü÷àòûé ïåðåëîì êîñòåé ãîëîâíîãî è ëèöåâîãî ÷åðåïà. Òÿæåëûé óøèá ãîëîâíîãî ìîçãà ñ ðàçìîçæåíèåì ëîáíûõ äîëåé. Îáøèðíîå êðîâîèçëèÿíèå ïîä ìÿãêèå ãîëîâíûå îáîëî÷êè, óøèá ìÿãêèõ òêàíåé ãîëîâû, ðåçàíûå ðàíû, ññàäèíû ëèöà.

Êîñòè ãðóäè – ïåðåëîìû îáîèõ êëþ÷èö, 1-2 ðåáåð ñïðàâà, îáøèðíûå ññàäèíû ãðóäè.

Îáëàñòü æèâîòà – ðàçðûâ ñåëåçåíêè, îáøèðíûå ññàäèíû

Êîñòè êîíå÷íîñòåé – ïåðåëîìû ïðàâîé ïëå÷åâîé êîñòè, ïðàâîé áåäðåííîé êîñòè, îáîèõ êîñòåé ïðàâîé ãîëåíè, ìíîæåñòâåííûå ññàäèíû, óøèáëåííûå è ðåçàíûå ðàíû.

2. Ñìåðòü ãð-íà Öîé Â. íàñèëüñòâåííàÿ, íàñòóïèëà 15 àâãóñòà 1990 ãîäà, âñëåäñòâèå ñî÷åòàííîé òÿæåëîé òóïîé òðàâìû òåëà â âèäå ìíîãîîñêîëü÷àòîãî ïåðåëîìà êîñòåé ìîçãîâîãî è ëèöåâîãî ÷åðåïà, òÿæåëîãî óøèáà ãîëîâíîãî ìîçãà ñ ðàçìîçæåíèåì ëîáíûõ äîëåé, îáøèðíîãî êðîâîèçëèÿíèÿ ïîä ìÿãêèå ìîçãîâûå îáîëî÷êè, ïåðåëîìîâ ïëå÷åâîé, áåäðåííîé, îáîèõ êîñòåé ãîëåíè ñïðàâà, òðàâìû ãðóäè è æèâîòà ñ ðàçðûâîì ñåëåçåíêè, ïåðåëîìàìè îáîèõ êëþ÷èö è 2 ðåáåð.

3. Òåëåñíûå ïîâðåæäåíèÿ íà òðóïå ãð-íà Öîé Â. ïðèæèçíåííîãî ïðîèñõîæäåíèÿ, ìîãëè îáðàçîâàòüñÿ íåïîñðåäñòâåííî ïåðåä ñìåðòüþ, â óñëîâèÿõ äîðîæíî-òðàíñïîðòíîãî ïðîèñøåñòâèÿ ïðè íàõîæäåíèè ïîòåðïåâøåãî â ñàëîíå àâòîìîáèëÿ â ïåðèîä ñòîëêíîâåíèÿ åå ñ äîðîæíûì ïðåïÿòñòâèåì, íàïðèìåð, ñî âñòðå÷íûì àâòîáóñîì.

×åðåïíî-ìîçãîâàÿ òðàâìà ïîëó÷åíà â ðåçóëüòàòå óäàðíî-òðàâìàòè÷åñêîãî âîçäåéñòâèÿ òâåðäûõ òóïûõ ïðåäìåòîâ, íàïðèìåð, äåôîðìèðîâàííûõ ÷àñòåé àâòîìîáèëÿ ñ ïîñëåäóþùèì ñäàâëèâàíèåì ãîëîâû â ïåðåäíåå-çàäíåì íàïðàâëåíèè. Ïåðåëîìû êîñòåé ïðàâîãî ïëå÷à,ïðàâîãî áåäðà,ïðàâîé ãîëåíè,êëþ÷èõ è ðåáåð ñïðàâà, óøèáëåííûå ðàíû òåëà òàê æå âîçíèêëè îò óäàðíî-òðàâìàòè÷åñêîãî âîçäåéñòâèÿ òâåðäûõ òóïûõ ïðåäìåòî⠖ âûñòóïàþùèõ ÷àñòåé ñàëîíà àâòîìîáèëÿ.

Ìíîæåñòâåííûå ññàäèíû íà ïåðåäíåé ïîâåðõíîñòè òåëà, ïðè÷èíåííûå â ðåçóëüòàòå ñêîëüæåíèÿ / òðåíèÿ/ ïî íåðîâíîé ïîâåðõíîñòè òóïûõ ïðåäìåòîâ. Òðàâìèðóþùàÿ ñèëà âîçäåéñòâîâàëà ñïåðåäè íàçàä è ñïðàâà íàëåâî.

4. Ïî ñâîåìó õàðàêòåðó ñîâîêóïíîñòü òåëåñíûõ ïîâðåæäåíèé îòíîñèòñÿ ê òÿæêèì, êàê îïàñíûì äëÿ æèçíè. Ìåæäó ïîëó÷åííûìè òðàâìàìè è ïðè÷èíàìè ñìåðòè èìååòñÿ ïðÿìàÿ ïðè÷èííî-ñëåäñòâåííàÿ ñâÿçü…

Èç çàêëþ÷åíèÿ ïàòîëîãîàíàòîìè÷åñêîé ýêñïåðòèçû:

«Ïðè÷èíîé ñìåðòè ãðàæäàíèíà Öîÿ Âèêòîðà Ðîáåðòîâè÷à ñòàëà ÷åðåïíî-ìîçãîâàÿ òðàâìà íåñîâìåñòèìàÿ ñ æèçíüþ»

Сборная СССР выиграла чемпионат мира-1990, а спустя год прекратила свое существование вместе со страной. Но последних героев той самой «красной машины» помнит весь мир: Вячеслав Фетисов, Павел Буре, Вячеслав Быков, Сергей Макаров… Лучшим защитником того турнира тоже стал советский хоккеист — Михаил Татаринов из «Динамо». Но о нем, в отличие от его звездных партнеров, почти не слышно. Оно и не удивительно, ведь история хоккеиста Татаринова весьма печальна, и триумф 1990 года — одно из немногих светлых событий в его жизни. Из-за травмы он не попал на Олимпиаду, потом пытался реализовать себя в Национальной хоккейной лиге (НХЛ), но пристрастие к алкоголю и вспыльчивый характер в итоге привели Татаринова на скамью подсудимых. «Лента.ру» вспомнила историю взлетов и падений забытого чемпиона.

«Сейчас у меня совершенно другая голова. Мечтаю заниматься любимым делом — хоккеем. А к той жизни точно не вернусь. Я же понимаю, что это билет в один конец», — рассуждал Татаринов в 2014 году в интервью «Спорт-Экспрессу». К тому моменту он уже стал серьезным семейным человеком и занялся развитием хоккея в Иркутске. «Та жизнь», к которой он так боится возвращаться, — это крушение спортивной карьеры, запои, длившиеся месяцами, азартные игры, срок за убийство.

А вообще-то, Татаринов был одним из самых талантливых защитников поколения. Кроме того, обладал броском невероятной мощи. Объяснял, что секрет — в упорных тренировках, однако, похоже, без природы не обошлось. Сила Татаринова калечила вратарей: в юности, выступая за киевский «Сокол», он даже отправил голкипера в нокаут. «На раскатке от синей линии щелкнул, точно в шлем. Так у него маска выпала. Рухнул — думали, помер!» — вспоминал бывший хоккеист.

В сборной СССР такого богатыря приметили сразу. В 1984 году 17-летний Татаринов поехал на чемпионат мира среди молодежи, где помог советской команде взять золото. Спустя два года успех удалось повторить, а еще — получить звание лучшего защитника турнира. В 1986-м игрок перешел из «Сокола» в московское «Динамо» и стал постоянно вызываться в первую сборную.

Тогда как раз полным ходом шла подготовка к Олимпиаде в Калгари-1988. Татаринов уже было застолбил за собой место в команде, но роковое столкновение с Зинэтулой Билялетдиновым на тренировке незадолго до отъезда перевернуло все. «Не знаю, нарочно или нет. Я не предполагал, что все настолько плохо. Челюсть раздуло, но я грешил на больной зуб. Доктор сразу неладное заподозрил, повез в госпиталь», — рассказывал бывший спортсмен. Двойной перелом челюсти — с такой травмой об Играх пришлось забыть. В команде Татаринова заменил армеец Игорь Кравчук.

Случай совершенно выбил защитника из колеи. Слишком желанной была олимпийская медаль (команда Виктора Тихонова тогда увезла золото с турнира), и слишком неожиданно он потерял возможность за нее побороться. Принять произошедшее Татаринов не мог долго, а спасение нашел в алкоголе. Положение было тяжелым. «Когда в Калгари не попал, начал бурагозить. Игорь Тузик (бывший хоккеист и тренер «Динамо» — прим. «Ленты.ру») неделю меня искал по Химкам с нарядом милиции. Когда нашел, положил в госпиталь КГБ. Там «зашил» меня тот же доктор, что и Высоцкого», — объяснял он. С матери Татаринова — а ее срочно вызвали из Ангарска в Москву — взяли расписку, что в случае его смерти никто ответственности не понесет.

Но в первый раз удалось выкарабкаться. Тузик окончательно взял над Татариновым шефство, определив его еще и на лечение к легендарному психиатру и наркологу Александру Довженко. После этого хоккеист, по собственному признанию, пять лет не притрагивался к стакану. Вернуть игровую форму получилось быстро, да и в национальную команду позвали назад. Так что хоккеист стал готовиться к чемпионату мира-1990 в Швейцарии.

На победном для сборной СССР турнире выяснилось, что Татаринов не просто не растерял навыки, но еще и прибавил в мастерстве. Он набрал 11 очков (3 плюс 8) в десяти матчах, был признан — впервые на взрослом уровне — лучшим защитником ЧМ и попал в состав команды звезд. В том же году игрок впервые стал чемпионом страны с «Динамо». Казалось, все самое страшное позади. Перед Татариновым замаячила возможность отправиться в НХЛ.

За успехами Татаринова из-за океана пристально следили еще с 1984 года, но после столь удачного сезона, наконец, позвали. Свитер «Вашингтон Кэпиталз» хоккеист примерил в октябре 1990-го, а 23-го числа того же месяца провел первый матч. «Филадельфия Флайерс» была разгромлена со счетом 6:2, правда, новичку отличиться не удалось. Всего же в дебютном сезоне регулярного чемпионата Татаринов вышел на лед в 65 встречах и забросил восемь шайб.

На защитника рассчитывали и в плей-офф, но прямо перед его стартом тот получил травму. Как и в 1988-м, это стало сильным ударом. Последние дни подготовки команды расстроенный Татаринов провел на пляже в Балтиморе, вместо того чтобы поддерживать товарищей на трибуне, как это было принято. Не явился он и на первый матч серии. Хоккеист и не догадывался, что к такому поведению в клубе отнесутся крайне негативно. «Я, дурачок, не понимал, что плей-офф — это цимес. Нужно быть рядом с командой. Если ты травмирован, приходи в раздевалку, болей», — рассказывал Татаринов. Потом он и вовсе попросил разрешения улететь домой. Отпустили, но доверие пропало окончательно. Так что в межсезонье «Вашингтон» решил обменять игрока.

Следующей командой Татаринова стал «Квебек Нордикс» — не самый статусный коллектив, не претендовавший на плей-офф. Там хоккеисту нравилось, он закономерно стал одним из лидеров. Но почувствовав это, защитник начал конфликтовать с руководством по поводу зарплаты. Когда пришло время переподписывать контракт, он стал жестко диктовать условия, и к соглашению прийти не удалось. Поэтому «Квебек» пришлось оставить, и 30 июля 1993 года Татаринов подписал контракт с «Бостон Брюинс».

«Забрал меня «Бостон» под знаменитого Рэя Бурка, на большинство. Отличный контракт, бонусы. Казалось, я в шоколаде. Поймал Бога за бороду», — вспоминал бывший хоккеист. С Бурком, который в том сезоне взял «Норрис Трофи» — награду лучшему защитнику лиги, Татаринов вышел на лед только дважды, а потом травмировал спину. Восстановление заняло почти два месяца. Тогда же к хоккеисту, как он рассказывал, стали «цепляться» в руководстве. Заядлый курильщик, которому нужно срочно сбросить вес, — под предлогом неготовности Татаринова к игре его отправили в фарм-клуб «Провиденс Брюинс» в Американскую хоккейную лигу (АХЛ). Это, можно сказать, стало концом его карьеры.

«В «Провиденсе» я психанул. В АХЛ переезды на автобусе часов по шесть. Молодежь после матча набирала в дорогу по 3-4 банки пива. А я — упаковку. Берегов-то не вижу. И сорвался. Запил», — рассказывал Татаринов. Вскоре он стал неделями не приходить на тренировки и не появлялся даже, чтобы забрать зарплатные чеки. Терпение у «Брюинс» закончилось быстро — хоккеисту предложили разойтись по-хорошему. «Агент говорит: «Тебе заплатят больше 50 процентов от контракта». А я ему: «Прекрасно. Разрывай». К тому моменту миллион долларов я заработал. Тогда это — как сейчас десять. Не сомневался, на всю жизнь хватит», — замечал бывший спортсмен. Но деньги ушли быстро.

В ноябре 1993-го Татаринов вернулся в Москву. Ему сразу предложили контракт в «Динамо», на связи были также клубы из Германии и Швеции. Их не смущал образ жизни недавней звезды. Однако ему самому хоккей уже стал неинтересен.

Появились связи с криминалом и страсть к картам, лишившая всех заработанных денег. Жизнь Татаринова надломилась, а окончательно сломал ее один из февральских вечеров 2001 года.

«Ситуация была, что либо меня, либо я», — описывал этот страшный момент бывший хоккеист. Он вновь проиграл в карты — «блатному», не раз сидевшему водителю катафалка в Химках. Поехал за деньгами, привез полную сумму, но опоздал на две минуты. Недавний соперник кинулся на Татаринова с кухонным ножом. Тот перехватил лезвие и воткнул напавшему в живот. Говорит, что был трезв, и сразу пошел сдаваться. «Приехал в милицию: «Я человека зарезал». Позвонили: «Поступал такой?» — «Да». Спустя четыре часа он умер в больнице», — подтверждал Татаринов.

Дальше — арест, суд, отправка по этапу. А еще угрозы от криминальных авторитетов, которые обещали «приговорить» бывшего хоккеиста, то есть убить по дороге на зону.

Прокурор просил 14 лет строгого режима, но адвокат добился, чтобы 105-ю статью УК РФ («Убийство») переквалифицировали в 107-ю — «Убийство в состоянии аффекта». В тюрьме Татаринов в итоге провел 11 месяцев (еще два года ему дали условно), за которые, понятно, успел многое повидать.

«В нашей камере из 12 человек девять сидели за убийство. Строгий режим — и люди серьезные. Дед лет под 70 был — людоед. Жил у него гастарбайтер, поглядывал на хозяйскую жену. Тот его разрубил, сварил и съел. Сумку с головой забыл выбросить. А в разговоре абсолютно вменяемый, разумный человек», — таких историй у Татаринова набралось достаточно.

Его на зоне не слишком уважали, потому что он старался защищать слабых. А что перед ними бывший энхаэловец, сокамерники и вовсе узнали случайно — Михаил это не афишировал. Хорошо еще, что угрозы, которые он получал от криминальных авторитетов, так и не реализовались. На зоне Татаринов объяснился со смотрящим (криминальный авторитет, как правило вор в законе, контролирующий неформальные аспекты жизни в тюрьме или колонии, — прим. «Ленты.ру»). «Я рассказал правду. После разговора вопрос закрылся. Сразу курево появилось, чай», — так что бояться было нечего. Еще помог Виталий Давыдов — трехкратный олимпийский чемпион по хоккею. У него были связи. Откуда — Татаринов не объяснял. Благодаря Давыдову, например, в камерах сделали ремонт.

Печень, и без того слабая, за время отсидки пострадала еще сильнее. Пить бывший спортсмен за решеткой не бросил: «Брагу дули. Ее там на хлебе литрами гонят», — вспоминал он. После освобождения супруга Татаринова потратила годы, чтобы восстановить его здоровье. Но все тщетно — семью в итоге сохранить не удалось. Бывший хоккеист снова начал пить, проиграл в карты квартиру и оказался на улице.

На помощь Татаринову в этот раз пришли бывшие товарищи по площадке: Вячеслав Фетисов, Валерий Каменский, Вячеслав Быков, Анатолий Федотов и Андрей Яковенко. Кто-то помог деньгами, а последние двое нашли клинику и проконтролировали лечение. «Всего прочистили. Счастье, что цирроза не было. Цирроз — это конец. Началась другая жизнь!» — радовался Татаринов.

Тогда же бывший защитник вновь женился. Нынешняя жена, Люба, как говорит Татаринов, совершила невозможное и заставила его вернуться к нормальной жизни. Вот уже больше десяти лет у него все хорошо. Супругу бывший хоккеист зовет не иначе как ангелом-хранителем. А шесть лет назад у них родился сын Александр.

Сейчас Татаринов — председатель Федерации хоккея с шайбой Иркутской области. Предмет его гордости — ангарский клуб «Ермак», который выступает в Высшей хоккейной лиге. В 2013-м ему предлагали должность президента «Ермака», и клуб не без его участия едва не перешел под крыло московского ЦСКА. В последний момент, правда, сделка сорвалась, но не по вине Татаринова. Ангарские чиновники сами все переиграли, заключив соглашение с омским «Авангардом», и отказались от помощи знаменитого земляка.

Но Татаринова теперь не так-то просто выбить из колеи. «Знаете, когда люди тебя по-настоящему поддерживают, верят в тебя, то рано или поздно совесть скажет: как же ты их снова подведешь?» — признается он