Перелом тарифа это

Челябинский тарифный перелом — исключительный железнодорожный тариф, установленный правительством Российской империи в 1896—1913 годах на провоз зерна и муки из Сибири на запад страны через Челябинск (на тот момент железнодорожное сообщение между Сибирью, Уралом и европейской частью России проходило только через станцию Челябинск).

На российских железных дорогах тариф на перевозки за пудо-версту уменьшался с увеличением расстояния: чем дальше был адресован груз, тем ниже была оплата. По челябинскому тарифному перелому устанавливался иной порядок исчисления провозной оплаты — на хлебные грузы, следовавшие через Челябинск на запад, тариф насчитывался заново, как если бы зерно отправляли из Челябинска, даже если грузы следовали транзитом. Фиктивный характер перегрузки в Челябинске сибирских грузов как расчётной основы для начисления тарифа придавал ему характер внутренних таможенных пошлин.

Введение тарифного перелома[править | править код]

После отмены крепостного права в Сибирь стали переезжать безземельные крестьяне, которых привлекало наличие свободных земель; население Сибири росло также за счёт других категорий переселенцев и ссыльных. В Сибири было налажено производство пшеницы и ржи, однако несмотря на избыток и более низкую стоимость сибирского зерна оно в основном не вывозились в европейскую часть страны из-за отсутствия налаженных транспортных связей.

Голод, разразившийся в центральной части России в 1891—1892 годах, стал стимулом для принятия мер по налаживанию вывоза хлеба (зерна и муки) из Сибири на запад (как со стороны правительства, так и коммерческих структур), а также для дальнейшего переселения крестьян из европейской части страны в Сибирь.

До строительства Транссибирской магистрали для транспортировки зерна из Сибири использовались водные пути. Большая разница в стоимости зерна в Сибири и на западе России позволила быстро увеличить количество пароходов (с 65 в 1890 году до 105 в 1893 году[1]). В 1892 году водным путём в Санкт-Петербург (и далее за границу) было вывезено 2 млн пудов.

Строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, начатое в 1892 году из Челябинска на восток, позволило значительно снизить стоимость транспортировки грузов между Сибирью и европейской частью страны. В 1894 году было открыто движение по магистрали до Омска, в 1898 году — до Иркутска. Челябинск, узловая станция в месте начала Транссиба, стал «воротами в Сибирь».

Рост производства зерна в Сибири был настолько бурным, что современники назвали его «хлебной горячкой». В 1890-х годах зернопроизводителям Сибири удалось стать активными игроками как на российском, так и на международном зерновых рынках. В 1897 году из Сибири было вывезено уже 27,3 млн пудов зерна, из них 11,8 млн ушло на экспорт. В период 1900—1904 годов в год собирали около 200 млн пудов зерна, в 1905—1909 годах — 320 млн пудов, в 1910—1914 годах — уже 380 млн пудов.[2]

Произведённое сибирскими крестьянами зерно стоило на 25—30 % меньше выращенного в помещичьих хозяйствах центральных регионов России[3]. В то же время в конце XIX века Россию затронул мировой аграрный кризис перепроизводства зерна[4]; в ходе кризиса в некоторых губерниях разорилось до 80 % мелких и средних имений.

Для защиты интересов центральных земледельческих районов страны, которым было тяжело конкурировать с дешёвым сибирским зерном, правительство в 1896 году ввело челябинский тарифный перелом: скидка за расстояние за транспортировку зерна железной дорогой «обнулялась» при проезде через Челябинск. Дополнительные сборы вели к удорожанию сибирского хлеба до 10—12 копеек за пуд[5] (к примеру, плата на провоз пуда зерна от Омска до Киева увеличивалась на 7,5 копеек; от Ново-Николаевска до Москвы — на 8,71 копейки, что удорожало тариф на 18 %[6]) и тем самым оказывали очень существенное влияние на экономику сельхозпроизводства в Сибири[7].

В 1907 году был повышен тариф на провозимую муку (до этого существовал единый тариф на провоз зерна и муки).

Последствия для Челябинска и Зауралья[править | править код]

Тарифный перелом был выгоден для районов Зауралья, расположенных к югу от Челябинска, и ближайших районов в радиусе 100—150 км от него, где до 1911 года не было железной дороги. Стремление избежать «наложения на тариф» привело к миграции капитала из других районов, в частности из Екатеринбурга. Челябинск превратился в крупнейший центр мукомольного производства и хлеботорговли: было построено и модернизировано множество мельниц[8], возникла торговая биржа (занимала первое место в стране по обороту хлебных сделок[9]), были созданы филиалы крупных российских купеческих контор и 22 иностранных фирм. В 1913 году на станции Челябинск было отгружено более 10 млн пудов сибирского хлеба; транзитом же через станцию прошло в несколько раз больше[5].

Последствия для сельского хозяйства Сибири[править | править код]

Влияние челябинского тарифного перелома на развитие сельского хозяйства в Сибири является спорным вопросом. Катастрофических последствий заградительный тариф не произвёл: на долю Сибири в отдельные годы приходилось до трёх четвертей всего экспортируемого Россией хлеба. Самые большие поставки сибирского зерна на Запад пришлись на период действия тарифного перелома.

Однако современники отмечали, что челябинский перелом стал серьёзнейшим тормозом в развитии аграрной отрасли Сибири. Несмотря на удвоение населения Сибири (государственная политика поощряла переселение в Сибирь) и бурное развитие сельского хозяйства, за 16 лет действия тарифа экспорт сибирского хлеба вырос всего лишь на 21%. В Сибири стали регулярными обвалы закупочных цен из-за кризиса перепроизводства: до 10—12 копеек за пуд ржи и до 20 копеек за пуд пшеницы (при закупочных ценах в Европейской части России в 70—75 копеек за пуд)[10]. В итоге аграрный потенциал Сибири не был реализован в должной мере.

Из-за заградительных тарифов на вывоз хлеба крестьянам Сибири стало выгоднее развивать маслоделие (в том числе скармливать выращенное зерно скоту)[11]: не облагаемое дополнительными сборами, сибирское масло было конкурентноспособным транспортабельным продуктом. В 1909—1913 годах на Сибирь приходилось 16% мирового экспорта масла[12]. П. А. Столыпин в 1910 году заявил: «Сибирское маслоделие дает золота вдвое больше, чем вся сибирская золотопромышленность»[13].

Отмена тарифного перелома[править | править код]

На фоне роста сельскохозяйственного производства в Сибири и необходимости экспорта зерновых тарифный перелом стал заметной помехой участию Сибири в мировом товарном обращении. В 1913 году была пущена железнодорожная ветка Екатеринбург—Омск через Тюмень, в результате чего Челябинск перестал быть единственными «воротами» в Сибирь, и тарифный перелом терял смысл. В 1911—1913 годах года челябинский тарифный перелом был постепенно отменён (с 1 августа 1911 разница в ценах снизилась на 40%, с 1 августа 1912 — на 70%, с 1 августа 1913 полностью отменен).

Примечания[править | править код]

«Челябинский тарифный перелом»:

вековая война с сибирским зерном

Ещё более ста лет назад умные люди поняли, что самым эффективным инструментом, позволяющим «поставить на место» сибирских крестьян, являются железнодорожные тарифы. Пример челябинского заградительного зернового тарифа ясно показывает: за минувшие сто лет во взаимоотношениях Сибири и остальной России принципиально не изменилось ничего.

   В 1891 году в европейской части России разразился страшный голод, вызванный засухой и неурожаем. В Поволжье и Центрально-Черноземном регионе только по официальным данным погибло полмиллиона человек. Избежать ещё больших жертв позволила масштабная продовольственная помощь со стороны сибирских губерний: крестьяне Сибири безвозмездно отправили за Урал тысячи обозов зерна и муки, кроме того, специальные уполномоченные из голодающих регионов закупали хлеб в сибирских деревнях.
   А уже в следующем, 1892 году, на Алтай прибыли хлеботорговцы из Казани, Нижнего Новгорода, Екатеринбурга и Тюмени. Они приобрели крупные партии сибирского зерна — всего около 2 миллионов пудов — и водным путём, на пароходах, отправили его в Санкт-Петербург, а затем за границу. Так началось то, что современники назвали «сибирская хлебная горячка». В течение последнего десятилетия 19 века зернопроизводители Сибири стали активными игроками как на российском, так и на международном зерновых рынках. Одним из главных факторов бурного развития сибирской зерновой торговли стало строительство Транссибирской магистрали. Уже в 1897 году из Сибири было вывезено 27,3 миллиона пудов зерна, из них 11,8 млн ушло на экспорт. При этом потенциал нашего региона был в разы больше: по подсчётам правительственной комиссии, на следующий, 1898 год излишек зерна в Сибири достигал 64 миллионов пудов.
   Естественно, что на европейских рынках сибирское зерно стало опасным конкурентом кубанского и центрально-чернозёмного зерна. Тем более, что там и без сибиряков было тесно: именно на 90-е годы 19 века пришлась масштабная экспансия в Европу дешевого зерна из США. И на сибирских зернопроизводителей быстро нашли управу — своеобразную «внутреннюю таможню». Это печально известный «челябинский тарифный перелом«, который действовал в отношении сибирского зерна с 1896 по 1911 годы.
Суть этой дискриминационной меры была такова. В железнодорожных грузовых перевозках царской России действовал «понижательный» тариф: чем дальше был адресован груз, тем дешевле обходилась каждая пройденная верста.         Однако, для зерна, следовавшего по Транссибу из Западной Сибири, в Челябинске все накопленные скидки обнулялись, и тариф на транзитный сибирский хлеб начинали отсчитывать заново, как если бы зерно отправляли из этого города. В результате после введения «челябинского перелома» тарифная ставка, к примеру, на провоз зерна от Омска до Киева увеличилась сразу на 7,5 копеек за пуд, а от Новониколаевска до Москвы — почти на 9 копеек за пуд. По тем временам — очень серьёзные деньги, повлиявшие в итоге на всю экономику сельхозпроизводства в дореволюционной Сибири.

«Северная ссылка» сибирского зерна

   Главными лоббистами решения «запереть» сибирское зерно с помощью жд тарифов историки традиционно называют конкурентов — помещиков Центрально-Черноземной зоны, Поволжья и Краснодара, которым сибирское зерно было настоящей костью в горле. Ходили слухи и о каких-то умопомрачительных суммах взяток, которые зерноторговцы якобы занесли «куда надо» за тарифную дискриминацию сибиряков. Не стоит также забывать, что многие члены царского правительства сами были очень крупными землевладельцами, и зерно из Сибири затрагивало их личные финансовые интересы. Персонально автором идеи «челябинского тарифного перелома» считают тогдашнего премьер-министра Сергея ВИТТЕ.
   Однако говорить, что повышение тарифов имело основной целью просто «перекрыть кислород» сибирским аграриям, было бы не совсем справедливо. Дело в том, что уже в середине 90-х годов позапрошлого века власти стали активно прорабатывать идею альтернативного пути сибирского зерна в Европу. Этой альтернативой, по задумке чиновников, должен был стать Север России.
Экспорт через мурманские и архангельские порты, согласно этой концепции, позволил бы не сталкивать лбами сибирских зерновиков с поволжскими и краснодарскими в южных портах России. Сергей Витте со свойственной ему энергией и хваткой стал воплощать идею в жизнь: к 1899 году было построено специальное ответвление Транссиба — железнодорожная ветка от Перми до порта Котлас на Северной Двине. «Давая выход сибирским хлебам на мировой рынок через Архангельский порт, дорога Пермь — Котлас обеспечит сибирскому земледелию возможность широкого развития без неблагоприятного влияния на сельское хозяйство Европейской России» — писал Витте в те годы.
   Котласская ветка длиной в 812 километров обошлась казне в фантастическую сумму — 40 миллионов золотых рублей, на нынешние деньги это около 500 миллионов долларов. Сразу же на этом «северном обходе» были введены и льготные тарифы на провоз зерна — в полтора раза ниже челябинских. Итак, все условия, чтобы зерно из Западной Сибири устремилось не в Питер или Азов, а в Архангельск, вроде бы были созданы. Однако, ожиданий «северный зерновой путь» так и не оправдал. Прежде всего, северные порты были гораздо хуже оборудованы, чем вывозные пункты по западному периметру России. Кроме того, требовалась перегрузка хлеба с железной дороги на водный путь, а затем новая перевалка грузов в Архангельске. А ещё из-за длительного замерзания Северной Двины сибирскому зерну приходилось зимовать в Котласе, что ещё более увеличивало итоговые транспортные расходы. К примеру, средняя стоимость доставки пуда зерна из Барнаула в Лондон составляла не менее 53-54 копейки. При средней лондонской цене пуда пшеницы 97 коп. и местных ценах 40 коп. на долю продавца приходилось всего 3-4 коп.
   Лишь к 1910 — 1912 годам, незадолго до отмены «челябинского тарифного перелома», архангельское направление сибирского зернового экспорта заняло существенную нишу в общем объёме зернового экспорта — в среднем 35-37 процентов. Главным же экспортным портом для сибирских зернопроизводителей по-прежнему оставался Санкт-Петербург, несмотря на все тарифные препоны.

«Подъёмные» для Урала?

   В связи с «челябинским тарифным переломом» называют ещё одну знаковую для России конца 19 века фамилию — Владимир ПОКРОВСКИЙ, бывший городской голова Челябинска, крупнейший уральский предприниматель, как сказали бы сегодня — «аграрный олигарх». Хозяйство Покровского считалось одним из самых передовых в России: здесь развивали суперсовременный на тот момент четырёхпольный севооборот, производили элитные улучшенные сорта семян. Хозяйство было оснащено самой передовой по тем временам техникой, мельницы и маслобойни Покровских считались лучшими на Урале. Но главное — у Покровского был самый могущественный личный друг и покровитель, которого только можно себе представить. Да-да — тот самый министр финансов, министр путей сообщения, а затем и премьер-министр России Сергей Юльевич Витте.    Именно после визита Витте к своему уральскому другу в 1896 году был введён тарифный перелом. 
   В последующие годы огромные массы дешевого сибирского зерна начали оставаться в Челябинском уезде. Это дало толчок бурному развитию на Южном Урале животноводства, маслоделия и мукомольного бизнеса. Выгоду получали все районы в радиусе двухсот верст от Челябинска. А чтобы избежать «наложения на тариф», в Челябинский уезд многие иногородние предприниматели стали переводить свои капиталы, в том числе и из Екатеринбурга.
   Мало того, в эти же годы в Перми началось возведение огромного по тем временам промышленного объекта — спиртоочистительного завода министерства финансов . Главным сырьём для завода стала, разумеется, сибирская пшеница. Подсчитано, что из 10 миллионов пудов сибирского зерна получалось 250 миллионов бутылок водки-«монопольки», что давало бюджету страны 75-100 миллионов рублей чистого дохода в год. Так что вполне возможно, что «тарифная война», объявленная сибирскому зерну, преследовала не только частные, но и высокие государственные интересы…

Последствия: застойные явления

   Постепенная отмена драконовского тарифа началась в 1910 году и сопровождалась бурными дебатами как среди аграриев, так и во власти. Вопрос об отмене «перелома» был рассмотрен в созванном при Министерстве финансов Особом совещании по пересмотру тарифов на перевозку хлебных грузов. Отмены тарифа настоятельно требовали сельские хозяева степных областей Сибири, биржевых комитетов ряда портовых городов , представители волжского судоходства. 
   Требования отмены перелома были подкреплены существенными доводами, в числе которых не последнее место заняла проблема экономической помощи от Сибири в период неурожайных для Центральной России лет. В свою очередь, упорными защитниками тарифа выступили представители мукомольной промышленности южного и волжского районов, Кременчугский, Рижский и Екатеринбургский биржевой комитеты, Балашовская хлебная биржа. Они считали, что отмена Челябинского тарифа может нанести непоправимый урон сельскому хозяйству Европейской России.
   Итогом совещания стала резолюция «признать в принципе перелом тарифных схем для сибирского хлеба в Челябинске надлежащим отмене», но вместе с тем подчёркивалось — «признать неприемлемым с отменою Челябинского тарифа простое распространение общей схемы на перевозку сибирского хлеба в Европейскую Россию». Из-за столь неопределенного решения Челябинский перелом сохранялся до августа 1911 года.
   О влиянии «челябинского тарифного перелома» на судьбу сельского хозяйства Сибири историки спорят до сих пор. С одной стороны, каких-то катастрофических последствий заградительный тариф не произвёл: зерно по-прежнему активно вывозилось из Сибири, на долю нашего региона в отдельные годы приходилось три четверти всего экспортируемого Россией хлеба. Мало того, статистика свидетельствует, что самые большие поставки сибирского зерна на Запад — 243,5 миллиона пудов — пришлись на пятилетие 1906 — 1910 г.г. Так что «уральский барьер» сибирскими крестьянами всё-таки преодолевался, и довольно успешно.
    Но однозначно можно говорить, что «челябинский перелом» стал серьёзнейшим тормозом в развитии аграрной отрасли Сибири. За 16 лет действия тарифа экспорт сибирского хлеба вырос всего лишь на 21%. И это в условиях широкой столыпинской колонизации региона , и бурного развития сельского хозяйства. Спутниками жизни сибирского агрария стали регулярные кризисы перепроизводства зерна и обвалы закупочных цен: до 10-12 копеек за пуд ржи и до 20 копеек – за пуд пшеницы, при закупочных ценах в Европейской части России в 70 — 75 копеек за пуд. Колоссальный аграрный потенциал Сибири был если не «погашен», то уж точно не реализован в должной мере.
   А главное — «челябинский перелом» стал символом и вечной моделью государственной политики в отношении сельхозпроизводителей Сибири: сибирский крестьянин — это спаситель в трудный час, а в остальное время — ненужный и незваный гость на аграрных рынках, тот самый «чемодан без ручки». Как он живёт, чем — власти непонятно, да и, если честно, не очень интересно. «Главное — накормить страну и сохранить зерновой баланс»…
   Кто знает, может быть, после отмены перелома зерновая Сибирь и развернулась бы на полную мощь, став наряду с Кавказом и Ростовом полноценным — и постоянным — участником большой рыночной зерновой игры. Но — уже через несколько лет страна завалилась в штопор очередной революции и гражданской войны, и всем стало не до сибирских крестьян с их проблемами. В который уже раз…
*****
    «Казалось бы, положение дел требует со стороны правительства самого заботливого отношения к экспорту сибирского хлеба, установления льготных железнодорожных  тарифов, но здесь наблюдается совершенно обратное явление…  Из боязни, что сибирский хлеб может наводнить внутренние рынки России и понизить хлебные цены, правительство установило для сибирского хлеба, идущего на запад, — на внутренние и международные рынки  — своего рода тарифные запруды в Челябинске — так называемый тарифный перелом. При таких условиях сельское хозяйство является совершенно невыгодным, поэтому земледелие в Сибири развивается далеко не в той степени, какую можно было ожидать, учитывая переселенческое движение», —
Степан Васильевич Востротин, сибирский золотопромышленник, общественный деятель, депутат III и IV Государственной думы от Енисейской губернии, 1905 год

*****
   Вот что писала одна из сибирских газет в 1909 году:
«Орловские помещики взволновались. Телеграф сообщает, что Орловское губернское земское собрание постановило ходатайствовать о сохранении перелома тарифа в Челябинске. Привыкшие ходить на помочах покровительственной системы, орловские помещики испугались отмены перелом, так как она удешевит на 5—10 копеек пуд сибирского хлеба, и следовательно удешевит и хлеб орловских помещиков.
Все это вполне понятно, так как производителями хлеба для рынка являются главным образом помещики, крестьяне же выбрасывают на рынок только излишки в годы урожая. Вздутие цен на хлеб таким образом, всегда выгодно одним помещикам и только в годы обильных урожаев оно полезно для крестьян.
   Совсем другая картина в Сибири. Помещиков у нас нет. Единственными поставщиками на внешний рынок хлеба являются крестьяне, причем излишки хлеба у сибирских крестьян выражаются в сотнях миллионов пудов. В Сибири, таким образом, поднятие цен на хлеб отражается в благоприятном смысле на бюджет всего населения, тогда как в Европейской России это поднятие цен всегда выгодно только помещикам. Уже самое выступление орловского земства с таким «ходатайством» является показателем того взгляда на Сибирь, какого придерживаются господа помещики Европейской России».
*****
Тарифные ставки на провоз зерна из Западной Сибири 1896 — 1911 гг.

Отрезки пути «без перелома»  «с переломом» Разница Курган-Киев 34,71 39,31 4,6 Омск-Киев 41,01 48,32 7,31 Омск-Ревель 42,6 49,43 6,83 Омск-Рига 44,51 50,9 6,39 Омск-Мурман 38,84 47,04 8,2 Новониколаевск-Елец 40,29 49,17 8,88 Новониколаевск-Москва 40,86 49,57 8,71