Перелом советского общества

Социально-культурные предпосылки кризиса. Шестидесятые годы стали переломными в истории советского общества. До этого времени сложившаяся в СССР модель хозяйствования достаточно успешно решала встававшие перед страной задачи. К началу 60-х в стране ценой огромных усилий и жертв был создан мощный индустриальный и научный потенциал: по данным ЮНЕСКО, СССР в 1960г. по интеллектуальному потенциалу страны делил 2-3е место в мире.

Доля населения, занятого в сельском хозяйстве сократилось с 80% до 25%, а в промышленности и строительстве увеличилась с 8% до 38%. Соответственно и изменялась и структура национального валового дохода.

Тем не менее, к середине ХХ в. модернизирующие процессы в СССР были еще далеки от завершения. Страна еще не была подлинно индустриальной державой.

Экономика была плохо сбалансирована, требовала постоянного наращивания производства. Тяжелая и сырьевая отрасли, а также ВПК развивались успешно, чего нельзя было о гражданских отраслях машиностроения, практически лишенных притока новых технологий и обреченные на отставание.

В эти годы быстро росла численность интеллигенции. Высшее образование имело высокий престиж, и это способствовало тому, что основная часть молодежи после окончания средней школы устремилась в вузы. В начале 80-х гг. специалисты, получившие высшее и среднее специальное образование, составляли 32,7% городского населения. В результате возник дисбаланс рабочих мест — технические и инженерные должности были заполнены с избытком, зато образовывались вакансии рабочих мест, не требующих особой квалификации и связанные в основном с физическим трудом. Труд инженерно-технических рабочих стал обесцениваться.

Таким образом, отягощенная грузом многочисленных неразрешимых противоречий, советская система оказалась объективно не готова к глобальным переменам в характере и тенденциях развития мировой экономики, человеческой цивилизации в целом, начавшимся на рубеже 50 — 60-х гг. Компьютерная революция, означавшая начало нового этапа НТР, совпала во времени с мировым энергетическим кризисом, подорожанием нефти и других энергоносителей.

Технологическое отставание не позволило СССР наладить выпуск нового поколения ЭВМ — персональных компьютеров. В течение долгого времени работа советской промышленности оценивалась главным образом по количественным показателям. В таких условиях промышленность и наука мало нуждались друг в друге, с одной стороны предприятия не предъявляли постоянного спроса на научные разработки. С другой стороны, ученые, не имея спроса на свою продукцию, часто занимались никому не нужной тематикой. Вследствие этого, несмотря на рост расходов на науку, советская наука неуклонно теряла свои позиции даже в таких областях, где ранее лидировала.

Мировой энергетический кризис обнажил односторонность, а, в конечном счете, тупиковость советской модели модернизации. Вместо расширения индивидуальных и коллективных свобод, являвшихся сутью всех модернизаций в мире, целью советской модернизации в 30-50-е гг. становится выборочное заимствование технических и организационных достижений более развитых западных стран. Без соответствующих им естественных форм жизнедеятельности западных обществ, таких, как рынок, гражданское общество, правовое государство, эти заимствования лишь маскировали прогрессирующее отставание СССР от передовых стран Запада, ставили его в заведомо проигрышную позицию вечно догоняющего.

Советская система могла быть и была эффективной до тех пор, пока внутренняя потребность в свободе для советских граждан была минимальной и вполне замещалась потребностью в равенстве, пусть даже в нищете. Пока свобода граждан и экономики не была фактором выживания системы.

Ситуация кардинально меняется к началу 70-х гг. Многократное подорожание энергоносителей заставило развитые государства мира быстро осуществить структурную перестройку промышленности, перейти на новую организацию производства, освоить ресурсосберегающие технологии.

Внутренние потребности общества в большей свободе граждан в плюрализме мнений и деятельности находят в 70-е гг. отражение в появлении новых параллельных структур и в экономике и в социальной организации советского общества, в идеологии. Наряду с плановой централизованной экономикой укрепляются «цеховики», разрастается «теневая экономика», дающая возможность распределения продукции и доходов в соответствии с предпочтениями потребителей. Рядом с официальной атеистической коммунистической идеологией возникает разноликое диссидентство. Наряду с рабочим классом, колхозным крестьянством возникают предпринимательские слои, номенклатура.

Вялая борьба брежневского режима с этими «чуждыми социалистической системе элементами» придает им уродливый, криминальный характер, но не останавливает разложение системы.

Ростки гражданского общества. Важнейшим следствием хрущевской либерализации становится резкое возрастание в советском обществе критического потенциала, появление независимых от государства сначала ростков, а затем разрозненных элементов гражданского общества. Начиная с конца 50-х годов, в СССР образуются и заявляют о себе различные идейные течения, неформальные общественные объединения. Однако, нелегитимность их структур, форм поведения и официальных отношений заранее лишала их широкой общественной поддержки, обрекала зарождающиеся гражданские структуры на однобокость, конфликтность, полу — подпольное существование. Противостояния брежневскому режиму в 70-е года — удел отдельных личностей или крайне малочисленных групп граждан

В основе позиции большинства из этих людей, причислявших себя к «детям ХХ съезда», лежало искреннее убеждение, что открытая конфронтация с властями — удел одиночек. Свое предназначение они видели в конструктивной повседневной работе на пользу отечества.

Толчком к поляризации общественного сознания стал судебный процесс в феврале 1966г. над писателями А. Синявским и Ю. Даниэлем, обвиненными за публикацию на Западе литературных произведений критической направленности.

В 70-х — начале 80-х гг. вновь возрождающееся гражданское общество делало лишь первые, робкие шаги. Укорененность в народе советских реалий, мощь репрессивной государственной машины сдерживали процесс становления независимых от государства институтов. Как следствие этого советское общество на рубеже 80-х г. в массе своей не переросло старые социокультурные рамки. Для кардинального, революционного перехода в новое состояние требовалась внешняя сила. Такой силой стал правящий класс.

Новый класс у власти. В 30-50-е гг. главным субъектом модернизации СССР являлось государство в лице И.В. Сталина и очень узкого круга его соратников из числа членов Политбюро ЦК, а главным ее критерием и ориентиром — «военная мощь» и «динамика развития».

В 60-70-е гг. ключевая роль в управлении советским обществом переходят к «новому классу», классу управляющих. После отстранения Хрущева от власти происходит окончательное формирование этого класса как мощной политической силы. И в сталинский период высший слой партийных и хозяйственных функционеров был наделен огромной властью и привилегиями. Однако, до середины 50-х г. любой самый высокопоставленный представитель «нового класса» был лишен личной безопасности, испытывал постоянный страх за свою судьбу, свою карьеру. Он целиком зависел от своего «хозяина». Сталин репрессиями и подачками держал номенклатуру «в узде», блокировал ее стремление «приватизировать» власть.

После смерти Сталина «правящий класс» освобождается от страха за собственную жизнь, обретает стабильность. С приходом Брежнева номенклатура освобождается от многих моральных запретов.

Общая численность этого класса в 60-е гг. достигает 500-700тыс. человек, а вместе с семьями — порядка 3млн., т.е. 1,5% всего населения страны.

Новое поколение номенклатуры несло с собой и новые настроения. По уровню общей культуры, профессиональным знаниям оно было на голову выше старого поколения: все имели высшее образование, а многие и ученые степени, неоднократно бывали на Западе. Для нового поколения правящего класса марксистская идеология была лишь привычной риторикой.

Соответственно меняются и представления номенклатуры о характере развития советского общества. Новые элементы, внесенные в социалистическую систему в годы хрущевской «оттепели» и хозяйственной реформы 1965г., такие, как социалистическая законность, материальное стимулирование, хозрасчет, прибыль, расширили диапазон возможных путей развития советского общества в рамках официальной доктрины.

Не менее важная трансформация происходит в эти годы в распределении функций и, следовательно, реальной власти внутри правящего класса. Уже к концу хрущевского «великого десятилетия» возникли многочисленные корпоративные структуры со своими интересами и рычагами власти.

Монопольные, корыстные интересы хозяйственников и региональной элиты, усилившиеся в результате хрущевских реформ, ослабляли власть центра, разрушали монолитность, целостность советской системы.

Импульсивные реформаторские действия Хрущева, который чувствовал, что власть уходит из рук, во многом определялись именно этим обстоятельством.

Созданная брежневским руководством атмосфера безнаказанности и вседозволенности окончательно меняет общественную психологию и поведение правящего класса. Формируется закрытый от посторонних «свой круг», в котором поддерживалось ощущение собственной исключительности, пренебрежительное отношение к нравственным ценностям, к простым людям.

У многих высокопоставленных руководителей накапливались уже не предметы потребления, а капиталы. Погрязли в коррупции Узбекистан, Казахстан, Киргизия, где огромные суммы денег перекачивались в виде взяток в карманы первых секретарей обкомов и их окружения. Главным источником обогащения «первоначального» накопления капитала правящего класса в 60-х — начале 80-х гг. становятся всевозможные злоупотребления должностями, систематические взятки.

Следующим закономерным шагом перерождения советской правящей элиты становится фактический переход высших государственных чиновников от роли управляющих «социалистической» собственностью к положению ее реальны хозяев. К середине 80-х г. окончательно сформировавшийся «новый класс» по существу уже не нуждался в общественной собственности и искал выход для возможности управлять, а затем и владеть собственностью своей, личной, частной.

Диссидентское и правозащитное движение. Начиная с конца 1950-х гг. в духовной сфере, наиболее устойчивой к тотальному государственному вмешательству, происходил быстрый рост элементов и структур гражданского общества. В стране образуются и заявляют о себе различные идейные течения, неформальные общественные объединения, всё больше даёт о себе знать общественное мнение. Независимые общественные силы быстро переходят от попыток улучшения советской системы, борьбы с отдельными её недостатками к различным формам сопротивления диктату государства и к отрицанию в целом социалистического общественного строя.

Позиция большинства людей, причислявших себя к «детям XX съезда», определялась искренним убеждением, что открытая конфронтация с властями бессмысленна. Своё предназначение они видели в повседневной конструктивной работе на пользу страны. Одной из распространённых форм критического отношения к действительности, демократизации советской системы стали письма граждан в различные правительственные инстанции, прессу, на радио. Их авторы требовали введения конституционных гарантий против нового культа личности. Открытого противостояния масс брежневскому режиму в 1970-е гг. не было, лишь отдельные личности или крайне малочисленные группы граждан выражали своё несогласие с существующими порядками. Ещё в хрущёвские годы группы преподавателя исторического факультета МГУ Льва Краснопевцева и генерала П. Г. Григоренко в Москве, «Колокол» в Ленинграде в своих программах и распространяемых листовках выдвигали требования свободы слова, печати, освобождения политзаключённых, повышения заработной платы рабочим и стипендий студентам, улучшения жилищных условий. Инициатором создания первого в СССР независимого профсоюза стал донбасский инженер В. Клебанов. Нелегальность положения диссидентских групп делала их деятельность неэффективной. Информация о них доходила до общественности в искажённом виде.

Поводом к поляризации общественного сознания стал судебный процесс в феврале 1966 г. над писателями А. Д. Синявским и Ю. М. Даниэлем, обвинёнными за публикацию на Западе (под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак) литературных произведений критической направленности. Процесс над писателями стал мощным катализатором диссидентского движения. В распространении самиздата, сборе правозащитной информации, помощи репрессированным принимали участие многие сотни человек. Ещё большее число людей пользовалось правозащитной информацией и литературой. В 1960—1970-е гг. в самиздате выпускались многочисленные машинописные литературные и общественно-политические журналы: «Вече», «Поиски», «Память» — в Москве; «Сигма», «37», «Часы» — в Ленинграде и многие другие. С помощью самиздата опальный физик А. Д. Сахаров смог первым поднять вопрос о цивилизационном отставании России от Запада. На страницах самиздатовских изданий летом 1968 г. появились его «Размышления о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе», благодаря которым тысячи соотечественников стали сторонниками теории конвергенции, т. е. мирного сближения социализма и капитализма, слияния их в единое открытое общество.

Чуть раньше определяется ещё одно альтернативное официальному направление общественной мысли — приверженцев «настоящего социализма», «социализма с человеческим лицом». Историк Рой Медведев и его сторонники видели несовершенство советского общества в недостаточной демократизации и считали возможным его реформирование.

Подавление Пражской весны (1968) и связанная с ней волна пессимистических настроений относительно дальнейшей демократизации советского общества создали почву для «неославянофильского» направления общественной мысли. Его знаменем к середине 1970-х гг. становится А. И. Солженицын. Идеи возвращения к дооктябрьским понятиям и ценностям — православию, сословной беспартийной монархии, величию России, семье — находят определённую поддержку в обществе. Тогда же происходит постепенный отход сторонников русского национального движения от правозащитников, большинство которых разделяли либеральные ценности.

Важнейшей функцией диссидентского движения в СССР в 1970-е гг. становится формирование и сохранение определённых общественных идеалов, утверждение самоценности и суверенности личности. Диссидентские лозунги гласности, демократизации общественной жизни, создания правового государства, радикальной реформы в экономике, открытого общества находят отклик в среде писателей, философов, художников. Нравственным ориентиром в литературе до 1970 г. оставался руководимый А. Т. Твардовским журнал «Новый мир». В те годы мощным средством противостояния господствовавшему в обществе конформизму становится театр. Пользуясь любой возможностью, прогрессивные режиссёры пытались откликнуться на важнейшие события общественного бытия.

1. Что нового вы узнали о диссидентском движении 1960—1970-х гг.?

2. Как современники и потомки оценивали диссидентские идеи и лозунги, какое отношение вызывала деятельность диссидентов и правозащитников в те годы и в постсоветское время? С чем, по вашему мнению, связаны различия в исторических оценках?

Трансформация правящей элиты. После отстранения Н. С. Хрущёва от власти процесс перерождения советской правящей верхушки стал быстро набирать силу. И в сталинский период высший слой партийных и государственных функционеров был наделён огромной властью и привилегиями. Шаг за шагом этот слой укреплял своё положение. Идея сохранения власти, расширения льгот и полномочий сплачивала и объединяла его представителей. Однако до начала 1950-х гг. любой самый высокопоставленный представитель номенклатуры был лишён личной безопасности, испытывая постоянный страх за свою судьбу. Сталин репрессиями и подачками держал номенклатуру в узде. Не в малой степени этому способствовала и коллективистская коммунистическая идеология, вера революционеров первого призыва в скорое осуществление идеала социального равенства.

Но чем больше появлялось у правящего слоя материальных возможностей, тем больше деградировала и революционная идеология. К тому же привилегии — госдачи, персональные автомашины, спецпайки — имели относительный статус: их нельзя было передать детям в качестве наследства.

После смерти Сталина новая правящая элита, освобождавшаяся от страха за собственную жизнь, обретает стабильность. С приходом к власти Брежнева номенклатура получила возможность освободиться от многих моральных запретов. Основную часть аппарата, в 1960—1970-е гг. управлявшего партией и страной, составляли люди, начинавшие карьеру после репрессий 1930-х гг. В отличие от большевистских руководителей первого призыва, они были лишены фанатичной веры в социальную справедливость. Основу «нового класса» составлял высший слой партийных функционеров. В 1960—1970-е гг. его ряды расширяются за счёт верхушки профсоюзов, ВПК, привилегированной научной и творческой интеллигенции. Новая номенклатурная элита приносит с собой новые взгляды, настроения, ценности. В отличие от старой номенклатуры, зависевшей от поведения её верхних эшелонов, новая была более независима, поскольку обладала собственным неотчуждаемым багажом — профессиональными знаниями, ощущала укоренённость в новой социальной почве.

По уровню общей культуры, профессиональных знаний новое поколение элиты было на голову выше старого: почти все имели высшее образование, а многие и учёные степени, неоднократно бывали на Западе. Для нового поколения правящего класса марксистская идеология была лишь привычной риторикой.

Соответственно изменились и представления номенклатуры о характере развития советского общества. Новые элементы, внесённые в социалистическую систему в годы хрущёвской «оттепели» и хозяйственной реформы 1965 г., такие, как социалистическая законность, материальное стимулирование, хозрасчёт, прибыль, расширили диапазон возможных путей развития советского общества в рамках официальной доктрины. Если в середине 1960-х гг. номенклатура предпочитала стабильное развитие, то в 1970-е гг. сначала её целью была постепенная трансформация существующего общества, не требующая слома режима и других серьёзных потрясений. Централизованная экономика, политический тоталитаризм более не соответствовали её интересам.

Под воздействием хозяйственной элиты (особенно из ВПК) более прагматичными становятся идеологическая и региональная элиты, которые ориентируются на динамическое развитие экономики страны и социальную стабильность. Таким образом, советский правящий класс, несмотря на острую борьбу и разногласия его элит, постепенно становится сплочённой социальной группой, реально осуществляющей своё всевластие в стране.

Созданная брежневским руководством атмосфера безнаказанности и вседозволенности окончательно меняет не только общественную психологию, но и поведение правящего класса. Формируется закрытый для посторонних «свой круг», в котором поддерживалось ощущение собственной исключительности.

У многих высокопоставленных руководителей накапливались уже не предметы потребления, а капиталы. Сам Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, искренне считавший, что в стране на зарплату никто не живёт, коллекционировал иностранные автомобили. Использовал власть для личного обогащения и министр внутренних дел Н. А. Щёлоков.

Погрязли в коррупции Узбекистан, Казахстан, Киргизия, где огромные суммы денег перекачивались в виде взяток в карманы первых секретарей обкомов и их окружения. Так называемое «узбекское дело» раскрыло масштабы их коррумпированности в 1980-е гг.

Главным источником обогащения, «предпервоначального» накопления капитала номенклатуры в 1960-е — начале 1980-х гг. становятся всевозможные злоупотребления должностями, систематические взятки, приписки, протекционизм, «зоны вне критики». Хозяйственная реформа 1965 г., оживившая товарно-денежные отношения в стране, стала мощным стимулом собственнических настроений правящего слоя. Крупные расхитители, взяточники перестали скрывать нажитое нечестным путём богатство, охотно выставляли его напоказ. Возрастали значимость и цена людей «полезных», способных что-либо достать и чем-либо помочь. Через систему привилегированного образования, а затем назначений и выдвижений по службе «новый класс» пытался создать систему передачи власти или хотя бы привилегий по наследству.

Следующим закономерным шагом на пути перерождения советской правящей элиты стал фактический переход высших государственных чиновников, министров, директорского корпуса из разряда управляющих «социалистической» собственностью в разряд её реальных хозяев. К середине 1980-х гг. номенклатурная элита, по существу, уже не нуждалась в общественной собственности и искала выход для возможности свободно управлять, а затем и владеть собственностью.

Вопросы и задания

1. Почему централизованная экономика и политический тоталитаризм в 1970-е гг. перестали соответствовать интересам советской номенклатуры?

2. Назовите основные факторы и механизмы проведения «неидеологической модернизации» советской системы. Почему именно этот путь преобразования общества был выбран руководством СССР?

3*. Как вы считаете, к кому относится название этого параграфа: а) к диссидентам и правозащитникам; б) к правящей элите; в) ко всему обществу? Свой ответ поясните.