Перелом кудрявцевой

После полугодичного перерыва в выступлениях из-за серьезной травмы ноги абсолютная чемпионка мира вернулась на ковер и вне конкурса выступила в трех видах программы на международном турнире в Риге.

Побеседовать с гимнасткой мы договорились сразу после соревнований прямо в зале – после того, как Яна закончит выступления с мячом и обручем. Поначалу, правда, показалось, что к разговору моя собеседница не слишком расположена. Но когда я спросила об этом напрямую, Кудрявцева улыбнулась:

– Не обращайте внимания. Просто очень сильно устала. У меня получился слишком большой перерыв в соревнованиях, просто огромный. Вот и отвыкла немного. Можно вообще не вернуться в гимнастику после того, как шесть месяцев не выступал. Знаю, что большинство девочек, у которых случались подобные травмы, предпочитали сразу закончить со спортом.

– Вам, получается, повезло?

– Наверное, да. Я не раз думала об этом. И до сих пор, если честно, не понимаю, как мне удалось со всем справиться. Когда не тренируешься, очень быстро пропадает гибкость, растяжка, теряется мышечная память. В этом отношении у нас очень специфический вид спорта: требует настолько тонкой и сложной координации, что возвращать какие-то ощущения бывает непросто даже после единственного выходного дня.

– Насколько сложной была ваша операция на ноге?

– Сначала планировалось, что она будет очень сложной. У меня, как выяснилось при обследовании, полностью раскрошилась в ступне ладьевидная косточка, начался некроз тканей, и немецкие врачи собирались взять косточку из бедра и заменить ей ту, что раскрошилась. Но потом медики решили, что можно попробовать столь сложных манипуляций избежать: мне хорошенько вычистили раскрошившиеся кусочки, заново перешили связки, поэтому восстановление получилось более быстрым, чем могло быть.

ВРАЧИ НЕ ВИДЕЛИ, ЧТО У МЕНЯ ПЕРЕЛОМ

– У вас ведь спортивная семья, отец – олимпийский чемпион по плаванию. Неужели вы не понимали, принимая решение выступать в прошлогоднем чемпионате мира со сломанной ногой, что этот подвиг может завершиться очень плачевно, и вы можете окончательно потерять возможность выступить на Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро?

– Нет, сомнений по поводу выходить на ковер, или нет, у меня не было никаких. Да и потом не пожалела ни разу, что отработала в Штутгарте всю программу. Реши я иначе, меня, полагаю, давно не было бы в сборной, и к Олимпийским играм сейчас готовились бы другие девочки.

– Иными словами, раз уж приехал на соревнования, никого не должно волновать, что у тебя травмировано и как сильно болит?

– Конечно. Выбор, как поступить, всегда остается за гимнасткой. Но меня и тренеры тогда поддержали в этом решении, и родители были «за». Тем более что на тот момент никто и подумать не мог, что с ногой до такой степени все серьезно.

– Хотите сказать, что о переломе стало известно только после соревнований?

– Да. Нога достаточно сильно болела, но врачи склонялись к тому, что у меня просто воспалились зоны роста. Поскольку воспаление было достаточно сильным, оно смазывало общую картину, не позволяло увидеть перелом.

– Точно такая же история произошла в свое время с Ляйсан Утяшевой, которой долгое время не могли поставить диагноз. В ее случае вообще никто не верил, что нога может быть сломана.

– Да, я помню тот случай. Причем сломана у Ляйсан была как раз ладьевидная косточка.

– И кто же сумел поставить правильный диагноз?

– Это произошло уже в Германии, когда меня отправили туда на обследование. После чемпионата мира я успела немного отдохнуть, воспаление и опухоль уменьшились, вот и стало видно, что с костью проблема. Думаю, если бы тренеры знали, что у меня перелом, выступать в Штутгарте мне просто не позволили бы.

– В одном из интервью вы сказали, что для вас не важно, кто именно выиграет в Рио-де-Жанейро, главное, чтобы это была российская спортсменка. Неужели действительно так считаете?

– Нас так приучили. Флаг России должен всегда быть выше остальных. Кто именно будет под этим флагом стоять на пьедестале – уже второстепенно. Конечно же, очень хочется выиграть самой. Но прежде всего хочется дойти до этих Олимпийских игр, отобраться в сборную. При нашей конкуренции в команде это совсем не просто – скамейка запасных огромная.

– Неужели у вас никогда не возникает мыслей о том, что вы – с таким отношением к спорту – всего лишь солдатики в чьей-то чужой и достаточно фанатичной гонке за золотом?

– Не думаю, что кто-то из нас настраивает себя таким образом. Можно ведь и по-другому рассуждать: если на протяжении стольких лет российские гимнастки занимают исключительно первые места, если за нами стоит такая история и такие традиции, то как можем проиграть мы сами?

ВСЕГДА ВЫБЕРУ СОН ВМЕСТО ЕДЫ

– Пока я ждала вашего выступления, сидя в зале, то заметила, что у многих спортсменок, когда они уходят с ковра, начинает сводить ноги судорогой.

– Ноги сводит у всех. На тренировках привыкаешь делать комбинации в определенном ритме, с одним и тем же приложением сил. В соревнованиях же подсознательно всегда стремишься выложиться по максимуму. Плюс – музыка подстегивает. Вот икроножные мышцы и начинают реагировать спазмами.

– Какие-то специальные упражнения для того, чтобы привести мышцы в порядок, вы используете?

– Восстанавливаться помогает бассейн, баня, массаж.

– Вы успеваете думать на ковре в процессе выполнения трюков, или это абсолютный автоматизм, наработанный тренировками?

– С годами, конечно же, появляется автоматизм. Все-таки я серьезно тренируюсь уже 15 лет.

– Отчего тогда происходят ошибки?

– У меня – от настроения. Совершенно не умею полностью вкладываться в работу, если настроение плохое. Наверное, я просто слишком эмоциональный человек. Когда прихожу на тренировку в хорошем настроении, бывает, что комбинация без труда получается с первого раза. А бывают дни, когда наоборот все валится из рук, за что ни возьмись.

– Проблемы с весом вам знакомы?

– Они, конечно же, существуют. Начались где-то год назад, когда мне исполнилось 17. Нельзя сказать, что это какие-то глобальные проблемы, просто если раньше я вообще не думала о том, что нужно как-то ограничивать себя в еде, то сейчас обратила внимание, насколько легче и быстрее стал прибавляться вес, стоит хоть чуточку себя «отпустить». Хотя за то время, что восстанавливалась после операции, я даже похудела. Но, разумеется, очень тщательно следила за тем, как питаюсь.

– Одна из ваших коллег сказала мне как-то, что жизнь в Новогорске – это тюрьма.

– Можно сказать и так.

– Это мучительно? Или можно привыкнуть?

– Я бы не сказала, что привыкнуть к этому сложно. Многие гимнастки первое время очень сильно скучают по дому, но мне в этом плане было легче: все-таки родители в Москве, всегда могли приехать. В художественной гимнастике не так просто заслужить, чтобы тебя заметили и пригласили в Новогорск. Мы с моим тренером попали туда не с первого раза. Несколько раз просились, но нам отказывали. Говорили, что это нужно заслужить.

– У понятия «заслужить» есть какие-то конкретные критерии?

– Да, конечно. Например, попасть в тройку сильнейших на первенстве России.

– Сколько часов в день занимают у вас тренировки?

– Это процесс, который идет на протяжении всего дня. Утром сразу после завтрака хореография. Никто из девочек как правило не завтракает, чтобы была возможность подольше поспать. Я так точно выберу сон вместо еды, если будет такая возможность. Через полтора часа занятий переходим из хореографического в другой зал – на первую тренировку, на которой уже делаем полные «прогоны» своих программ. Потом обед, полтора часа дневного сна и снова зал. Там остаемся уже до самого вечера. Заканчиваем день общефизической подготовкой – с резиной, с отягощениями.

ПАПА НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ, КАК Я ВЫСТУПАЮ, «ЖИВЬЕМ»

– Почему на турнире в Риге вы выполняли только три комбинации?

– Пока еще не сумела восстановить программу полностью. Вот мы с тренером и решили, что упражнение с лентой делать не будем: отработаем только мяч, обруч и булавы. Не хочется же показывать, что я не готова. Но выступить в реальных соревнованиях мне было очень нужно. В конце марта в Италии будет проходить Кубок мира, где я должна работать уже в полную силу.

– Волновались, выходя на ковер после столь долгого перерыва?

– Я вообще никогда не волнуюсь. Даже когда выступала на своем первом чемпионате мира. Не знаю, почему так. Может быть, помогают разговоры с папой – мы всегда с ним общаемся по телефону перед моими соревнованиями. Хотя, наверное, просто так устроена нервная система. Я даже как-то пыталась заставить себя переживать, старалась вызвать в себе какие-то эмоции по этому поводу. Думала: а вдруг переживания помогут мне собраться и выступить еще лучше? Но у меня ничего не получилось.

– У вас ведь в команде, насколько мне известно, есть психолог. К нему ходите?

– Иногда. Говорят, что психолог может помочь. Почему же не воспользоваться этим?

– А чем занимается сейчас ваш отец?

– Из плавания он ушел, хотя после окончания своей карьеры какое-то время работал тренером в бассейне. Сейчас ведет свой бизнес, вообще не связанный со спортом.

– И ездит на ваши соревнования?

– Нет. Папа вообще ни разу в жизни не видел, как я выступаю, «живьем». И никогда не смотрел соревнования в онлайне. Только в записи.

– Почему?

– Он очень переживает, когда я выступаю, поэтому и сказал, что его нервы этого не выдержат. Мама довольно часто ездит на соревнования вместе со мной, но тоже не смотрит, выступления: как только подходит мой стартовый номер, вообще уходит из зала.

– В художественной гимнастике спортсменки обычно с какого-то периода начинают очень обостренно воспринимать собственный возраст.

– Я пока об этом не думаю, хотя с Ритой Мамун мы часто в шутку называем себя старушками. В нашем виде спорта достаточно много гимнасток, которым по 23-24 года, а некоторым и того больше. Другой вопрос, что расслабляться нельзя никому – слишком велика конкуренция за место в команде.

– Вы считаете себя везучим человеком?

– Да, конечно. Разве невезучий человек смог бы выиграть столько титулов?

– А жалко себя бывало?

– А как же! Но в этом случае можно позволить себе поплакать. Главное, чтобы никто не видел.

Яна КУДРЯВЦЕВА
Родилась 30 сентября 1997 года в Москве.
Дочь олимпийского чемпиона по плаванию Алексея Кудрявцева.
Выступает на соревнованиях по художественной гимнастике с 2008 года.
Во взрослой сборной России – с 2013 года.
13-кратная чемпионка мира (2013, 2014, 2015).
8-кратная чемпионка Европы (2014, 2015).
4-кратная победительница Европейских игр (2015).

— Так, но давайте сначала немного истории, — начала свой рассказ Кудрявцева. — Всё началось с этапа Кубка мира, который состоялся в Казани в конце августа. Выступая на этих соревнованиях я поняла, что травмировала голеностоп. Но травма была привычная. Как это ни ужасно звучит, но мы привыкли делать свою работу через боль, пот, а зачастую и кровь. Поэтому после обследования врачей, которые установили воспалительный процесс в зоне роста, перелом обнаружен не был, хотя боль была сильной. У меня был выбор выступать на чемпионате мира в Штутгарте или нет. Я сделала естественный для себя выбор — то есть выступала. Нога болела, но я прошла все испытания на обезболивающих и фиксирующем тейпе.

— В других видах спорта завоевать одну золотую медаль чемпионата мира находясь при этом в лучшей в жизни форме — и то считается подвигом. Вы в Штутгарте 5 раз брали золото — с травмой, при которой просто ходить сложно, а вам приходилось прыгать и вставать на полупальцы. Откуда эта воля и стойкость характера?

— Я думаю лучше всех, на него может ответить мой папа – олимпийский чемпион Барселоны по плаванию Алексей Кудрявцев. Именно он вложил всего себя в мою реализацию в спорте. Мама тоже очень много делает для моей поддержки, окружая меня любовью и заботой, но отец — это пример железного характера, подчинённого главной жизненной цели. Его пример для меня является руководством в жизни. И, конечно же, характер формирует команда, которая работает со мной, а это мой личный тренер Карпушенко Елена , хореографы, врачи и все те, кто помогает мне добиваться хороших результатов в спорте.

— Можно было бы отказаться от выступления на чемпионате мира и поберечь ногу для будущих стартов, в первую очередь для Олимпийских игр в Рио?

— В сложившейся ситуации — точно нет! Во-первых, степень угрозы получения серьёзной травмы не была очевидной. Во-вторых, в Штутгарте разыгрывались лицензии на участие в Олимпийских играх. Я должна была получить возможность выступать там, чтобы не подвести тех, кто верит в меня. Это не только семья и близкие, тренеры и друзья по сборной команде, но и огромное число простых болельщиков – любителей художественной гимнастики. И главное, для меня очень важно, сделать всё от меня зависящее для утверждения величия России! А смогу я это сделать, только честно и с полной отдачей делая свою работу на гимнастическом ковре. Это получается у меня лучше всего.

— Яна, вы могли бы более подробно рассказать о травме и её последствиях?

— Конечно, тем более, что в этом нет ничего секретного. После окончания чемпионата мира и возвращения домой сразу попала в руки врачей. Меня осматривали хирурги, делали КТ и МРТ. В результате чего свет увидел следующий диагноз: перелом 14 части ладьевидной кости левой стопы. Он подразумевал проведение срочной операции, так как просто, само собой, ничего не пройдёт и не склеится.

Спасибо президенту Всероссийской федерации художественной гинастики и нашему главному тренеру Ирине Александровне Винер за то, что она сразу предложила помощь и клинику в Германии. Не теряя времени мы с папой отправились туда на обследование, но оказалось, что операция, которую мне там предложили сделать, потребует очень длительного периода восстановления. Это могло поставить под угрозу моё выступление на Олимпийских играх. Мы были очень растеряны, но удача улыбнулась нам, папины друзья-спортсмены посоветовали клинику в Мюнхене, где оперировались известнейшие звёзды мирового спорта: хоккеисты, футболисты и даже представительницы художественной гимнастики. Вот там-то, в день своего 18-летия я и оказалась, правда, не за праздничным столом, а на операционном столе. В общем, день рождения удался: операция прошла успешно и уже через 6 недель я смогу приступить к тренировкам. Особенно хочу поблагодарить врача нашей сборной Андрея Абрамова, который постоянно находился со мной на обследовании и на операции, очень помогал мне.

— Почему операцию делали в Германии, а не в России?

— Я уверена: в России есть специалисты, способные сделать её не хуже, чем там. Но вот парадокс, мы о них не знаем или знаем меньше, чем о врачах в Германии. Здесь ведь очень важны рекомендации и опыт помощи в подобных случаях. Поэтому Германия — удачный, но случайный выбор, продиктованный обстоятельствами.

— Как этот вынужденный простой в тренировочном процессе может повлиять на подготовку к Олимпийским играм?

— Да, очень важно скорее приступить к полноценным тренировкам. Но пока могу заниматься лишь упражнениями, которые не задевают больную ногу. Через 2 недели после операции мне снимут швы и я смогу плавать в бассейне, а через 6 недель мне снимут ортопедический сапог и тогда я начну восстанавливать свою физическую форму. Очень волнует в этой связи вопрос подготовки новой программы. Но сквозь это волнение проступает папина уверенность в том, что мы с тренером сделаем всё возможное для того, чтобы не разочаровать любителей и специалистов художественной гимнастики. А вообще кажется, что эта история с переломом меня мотивировала и придала еще больше внутренних сил для будущих тренировок.

— Вы говорите, что травма вас мотивировала в спортивном плане. А вообще ситуация, когда вы, «Леди совершенство», как вас часто называют журналисты, вынуждены передвигаться на костылях, повлияла на вас?

— Вы знаете, ограниченность в возможностях, когда только вчера мне было подвластно любое движение из арсенала, недоступного многим, а сегодня папа носит меня на руках на пятый этаж нашего хрущёвского дома, заставляет о многом задуматься. Задуматься над тем, что раньше воспринималось как данность, а теперь как награда Господа, которую надо беречь и за которую надо благодарить. А ещё я думаю о том, что не у каждой девочки на костылях есть такой могучий папа, который может поднять и отнести на пятый этаж в доме без лифта. Что не у каждого инвалида есть возможность, заплатив за такси, с комфортом добраться из точки «А» в точку «Б». И многие другие вещи, касающиеся людей с ограниченными возможностями, вдруг стали для меня более понятны. Я уверена, что теперь не смогу пройти мимо, не заметив чужой боли, как часто может пройти слепой в своём здоровом счастье человек.

— А как вы используете вынужденную передышку в тренировках?

— Постараюсь побольше читать, заниматься английским и копить желание тренироваться. Будет время общаться с друзьями и родными. Можно надышаться осенним воздухом, погулять в парке с сестрой. Уверена, что эта неожиданная остановка на пути моей подготовки к Играм в Рио не препятствие, а трамплин к новым победам!