На переломе эпох шевцов

Военная присяга одна для военнослужащих. Невыполнение требова­ний присяги, особенно в военное время — это тяжкое воинское престу­пление, со всеми юридическими последствиями.

Неважно, какая война и где она идет, внутри страны или за ее предела­ми, и кто как ее понимает, справедливая она или нет.

Государство долго готовит военного специалиста, практически на его подготовку уходят годы и большие финансовые и материальные средства. Особенно на подготовку высшего офицерского состава — генералов. Они получают большие должности, солидное денежное довольствие, образо­вание, уважение народа, который надеется, что когда надо они достойно будут защищать независимость и целостность страны и ее граждан.

И так было всегда, при любой власти в России со времен царей. В качестве примера назову А.В. Суворова, гения военного дела, патриота России, генералиссимуса, выигравшего 70 сражений и, можно сказать, не проигравшего ни одного.

Он награжден, среди прочих наград, тремя орденами за войну с поль­скими конфедератами. Привожу для убедительности документ:

«— орден Святой Анны (09.1770) — за бои с польскими конфедератами;

—  орден Святого Георгия 3-го класса (19.08.1771, № 34) — «За храбрость и мужественные подвиги, оказанные в 770 и 771 годах с вверенным ему деташаментом против польских возмутителей, когда он благоразумными распоряжениями в случившихся сражениях, поражая везде их партии, одержал над ними победы»;

—  орден Святого Александра Невского (20.12.1771) — за победу над польскими конфедератами».

А.В. Суворов военный гений, не чета нам всем, ему было все равно, откуда государству грозит опасность. Он всегда оставался верен Отчизне, присяге и силе русского оружия. Слава Суворову!

Что же мы наблюдали в начале 90-х годов? Развалили, не без посто­ронней помощи, правда, Советский Союз, разоружились наполовину, разбазарили многие национальные богатства, но этого противникам Рос­сии оказалось недостаточно, и все силы были брошены на ее расчленение. Слабым местом оказался Северный Кавказ. Началась чеченская война. Армия не была готова к ней. Собирали со всей России военнослужащих, слабо подготовленных, но других не было.

Понадобилось полноценное военное руководство для чеченской кам­пании. Но оказалось, что самое сложное — найти командующего. Заболел, и я это подтверждаю, как очевидец, командующий СКВО генерал-пол­ковник А. Н. Митюхин.

11 декабря началась война, войска пошли и стали на маршрутах выдви­жения. О причинах я уже говорил. Командующий сменен, а нового нет. Не может министр обороны П.С. Грачев найти руководителя. Его некоторые заместители отказались по различным причинам, это он сам говорил.

Уникальная в военной истории ситуация, война идет, а командую­щего нет. Приехал первый заместитель главкома Сухопутных войск ге­нерал-полковник Э. А. Воробьев, походил 3 дня в штабе в г. Моздоке и отказался возглавить группировку, так как его эта война не устраивала, да и личный состав, мол, слабо подготовлен, и уехал в Москву.

Очень интересно, а кто их должен готовить, как не первый заместитель ГК СВ? Наверное, американцы или немцы.

Через 10 дней после начала войны, тогда термин «контртеррористи­ческая операция» (КТО) еще не был введен, МО привез 1-го заместителя НГОУ, бывшего командарма генерал-лейтенанта А.В. Квашнина и назна­чил командующим Объединенной группировкой федеральных сил.

Странная ситуация сложилась в начале создания новой русской армии, рожденной на волне демократии и перестройки: генералы отказываются воевать, а слабо обученные, иногда необученные солдаты едут на войну, исполняя свой долг, как предписывает военная присяга. У них даже мыс­лей нет отказаться воевать, и они, даже необученные, выполняют свой воинский долг.

Приведу пример, он у меня в памяти на всю жизнь. Прибыл сводный батальон Северного флота — 750 человек.

Ко мне, как к начальнику шта­ба, заходит генерал-майор В.Д. Дурнев, возглавляющий военную почту — фельдъегерскую почтовую связь Вооруженных сил, и докладывает, что прибыл батальон Северного флота, и у него сложность, как доставлять письма солдатам. Я отвечаю: «Это просто, Москва-400 и далее номер воинской части батальона». Но он говорит, что в этот батальон собраны военнослужащие из десятков частей. Немного подумав, ставлю задачу, чтобы через 2 часа он принес мне справку по форме: номер по порядку, номер воинской части. Через два часа приносит, и оказывается, что из 53 воинских частей собран этот батальон. Поехал в батальон, поговорил с руководством, личным составом, и картина стала предельно понятной. За одни сутки собрали личный состав, вручили оружие, согласно спешно сделанному штату, назначив кого автоматчиком, кого пулеметчиком и т.д. Люди не могли действовать даже при вооружении, ни о каком боевом слаживании речь вообще не шла.

Доложил срочно НГШ генерал-полковнику М.П. Колесникову и на вопрос, что предлагаю, попросил прислать заместителя главнокоманду­ющего Сухопутными войсками (ЗКБП) — начальника управления бое­вой подготовки Сухопутных войск генерал-полковника А.А. Головнева с офицерами для обучения вновь прибывающего пополнения. Подготовка многих других подразделений также оставляла желать лучшего.

На следующий день прибыло около 20 офицеров во главе с гене­рал-полковником А.А. Головневым, которые оказали большую помощь в подготовке личного состава, начиная с изучения оружия и проведения практических стрельб в ближайших карьерах.

Получается: необученный солдат должен, обязан, согласно присяге, воевать, а обученный в течение 8-9 лет в училище и двух академиях гене­рал не хочет, выбирая себе войну, которая его устраивает.

Разве военная присяга не одна и существует другая присяга для гене­ралов?

Суворов мог и воевал, куда посылало руководство государства, а мы не можем, не та война, не подходящая. Как это назвать, какое литературное слово больше подходит? Порядочность и совесть здесь не имеют места.

Надо, как говорил Маршал Советского Союза Д.Т. Язов, «не красовать­ся на должности, а работать, служить, а когда надо, воевать». Далеко не ка­ждому генералу за службу выпадает война, но надо к этому быть готовым.

Легко быть патриотом, когда это служит твоим интересам, и гораздо тяжелей им быть, когда рискуешь своей жизнью, личным благополучием.

Чтобы закончить этот тяжелый разговор, скажу, что некоторые сред­ства массовой информации и пятая колонна сделали из них героев, по­тому что они отказались воевать внутри страны, а кое-кто на волне демо­кратии и перестройки попал в Государственную думу, Комитет по оборо­не, и учил молодежь, как надо любить Родину, защищать ее целостность, бороться с сепаратизмом, то есть учил патриотизму этих, образно говоря, «нецелованных» солдат, которые без всяких громких слов, недоученные, кстати, нами, выполнили свой воинский и патриотический долг.

Если офицер, а тем более генерал патриот и действительно предан го­сударству и радеет о его благополучии не конъюнктурно, а от души, тем более о его целостности, то ему должно быть все равно, откуда идет угро­за существованию страны — извне или изнутри. И высшим примером и авторитетом для нас является военный гений и великий патриот России генералиссимус А.В. Суворов.

Генерала учат десятки лет, а его знания и опыт иногда могут понадобиться на несколько часов или минут, в течение которых он должен принять единственно правильное решение и взять на себя ответственность, от которой за­висит жизнь десятков тысяч людей и безопасность государства.

В своих сочинениях А.В. Суворов, говоря об основных боевых ка­чествах военного человека в зависимости от занимаемой должности и военного звания, писал: «Рядовому — храбрость, офицеру — неустра­шимость, генералу — мужество». А мужество генерала — это уже черта характера, становой хребет человека, оно или есть, или его нет, неза­висимо от занимаемой должности. Обладают ли перечисленные чины, о которых я говорил, этим качеством? Сомнений у меня нет — не об­ладают.

Хорошо, что в России всегда находились военачальники, которые имели мужество во имя интересов страны взять на себя ответственность.

В качестве примера мне хочется привести действия нашего современ­ника как образец для подражания всем военным, нынешним генералам и тем, кто сейчас на пути к этому высокому званию.

Это бывший командующий войсками СКВО и ныне начальник Акаде­мии ГШ генерал-полковник в запасе Макаров Сергей Афанасьевич.

Так получилось, что в 2008 г., когда Грузия напала на Южную Осетию и на наших миротворцев в ней, руководство страны находилось далеко, в связи с началом Пекинской олимпиады.

Министр обороны А. Сердюков находился в отпуске, и связи с ним не было. Но это сугубо гражданский человек, не в полной мере понимаю­щий ту высоту, на которую его вознесла судьба. Ему с большой натяжкой можно простить, если действительно можно, потому что это могли быть и ядерные дела.

Но начальник Генерального штаба, военный человек, которому под­чинены ГРУ, все виды разведок до космической включительно, не мог не знать о начале боевых действий, провокации и, в конечном счете, о на­чале военной кампании. Ибо одно это незнание равносильно должнос­тному преступлению или невыполнению должностных обязанностей. И второе: уклонение от принятия решения и неотдание распоряжения на приведение войск СКВО в полную боевую готовность и выдвижение во­йск к Рокскому перевалу, с утратой которого Грузия могла считать себя победившей стороной, является уже без всяких натяжек должностным преступлением, так как Россия была бы вынуждена положить сотни, а может, и тысячи российских солдат и офицеров на возвращение пере­вала.

В отличие от НГШ, С.А. Макаров, командующий войсками СКВО, отлично знает обстановку и понимает, что промедление (потеря Рокского перевала) может стоить сотен и тысяч потерь личного состава, в худшем случае привести к позорному поражению.

Так и не дождавшись никаких распоряжений, ни письменных (а это обязательно), ни устных, приводит своим решением войска округа в бо­евую готовность «Полная» и начинает военную кампанию по принужде­нию Грузии к миру.

Редчайший случай вообще в военной истории — командующий вой­сками округа начинает войну, а может быть, военный конфликт или ответ на военную провокацию. Суть не в названии, а в степени ответственности и понимании своей роли и места, находясь в должности командующего войсками военного округа. Ведь в случае неудачи неизбежны трибунал или серьезные последствия лично для командующего.

Но он настоящий, мужественный генерал и военачальник.

К счастью для него и, конечно, для России, война оказалась успешной — победоносной.

А дальше классика. Появилось много сопричастных к победе, как в из­вестной пословице. «У победы много родственников, поражение всегда сирота».

Я ничего нового не говорю. В армии все это прекрасно знают, пони­мают и обсуждают. Конечно, все довольны, что генерал Н.Е. Макаров ли­шен должности начальника Генерального штаба.

А командующий войсками СКВО Сергей Афанасьевич Макаров — об­разец для подражания, в первую очередь для тех слушателей ВАГШ, кото­рых он имеет честь обучать, даже будучи гражданским лицом, так как по­гоны с него сняли люди, возглавлявшие в то время МО и ГШ, уволившие его по организационно-штатным мероприятиям (ст. 51 пункт 2, подпункт «а»).

Когда вижу слово статья, хочу выругаться, для «полного счастья» не хватает только статьи. И это сотворили с генерал-полковником, героем войны! Можно только догадываться, как убирали других генералов и офи­церов.

Вернуть бы надо погоны на их штатное место — на его плечи.

В период моей работы с НАТО по подготовке и проведению миротвор­ческой операции в Боснии и Герцеговине меня заинтересовало, как гене­ралы и офицеры американской армии смотрят на участие в возможной войне (конфликте) внутри страны. В ответ они показали мне интересный документ, который привожу полностью.

Это, говорят, ответ на ваш вопрос. Нужен только приказ. Ибо это кон­ституция США, которую мы обязаны исполнять без всяких рассуждений.

Я, ФИО, при назначении на должность офицера

сухопутных войск США в звании____________

торжественно клянусь поддерживать и защищать конституцию Соединенных Штатов от всех врагов, как внешних, так и внутренних, сохранять преданность и верность конституции, клянусь в том, что я по своей воле, без мысленных оговорок и не с целью уклонения беру на себя это обязательство в том, что я буду честно выполнять свой служебный долг. Да поможет мне Бог.

Думаю, что приведенный текст присяги американского офицера не оставляет сомнения в том, как они должны и будут действовать против врагов США, как внешних, так и внутренних.

Если некоторые смотрят на США как на образец демократии и пыта­ются прикрыться этой западной демократией, то пусть возьмут пример с той же Америки, когда речь идет о ее интересах, не говоря уже о войне. Куда уходят вопросы прав человека и демократии в этих случаях, можно только догадываться, но Виктория Нуланд, заместитель главы Госдепа, знает и посылает туда открытым текстом всю Европу.

А если вспомнить гражданскую войну в Америке 1861-1865 гг., когда 11 штатов Юга решили выйти из состава США и образовать конфедерацию, то 24 северных штата в течение четырех лет вели войну, в которой было убито более 600 тысяч человек и более 1 млн. ранено и искалечено, и это при допотопном вооружении того времени.

Меня в период работы с НАТО особенно донимали журналисты запад­ных и американских СМИ, как это я участвовал в такой неправильной вой­не в Чечне в роли начальника штаба Объединенной группировки федераль­ных сил. Это, мол, негуманно, недемократично и несправедливо. И только когда в качестве ответа привел гражданскую войну в США 1861-1865 гг. с ее целями и жертвами, больше подобных вопросов мне не задавали.

Из книги «На переломе эпох. Воспоминания советского и российского генерала».