Как год великого перелома в историю ссср вошел
20-30-е годы считаются одним из самых противоречивых периодов в истории России ХХ века. Страна переживала эпоху «великого перелома», как ее назвал Иосиф Сталин. В эти годы в экономике были проведены два самых важных преобразования — индустриализация и коллективизация. Сегодня мы расскажем о том, как они шли, зачем были нужны и каких результатов достиг СССР в те годы в экономике.
К середине 20-х годов экономическая ситуация в СССР постепенно стабилизировалась благодаря НЭПу. Страна достигла в развитии показателей 1913 года — эталонного в истории Российской империи. Но несмотря на успехи, Советский Союз по-прежнему отставал от мира в техническом развитии и оставался сельскохозяйственным государством. Большевистскому руководству и, прежде всего, Сталину необходима была ускоренная индустриализация, т. е. переформатирование СССР из крестьянской державы в страну заводов и машин. Время диктовало свои условия: страна отставала от капиталистических стран, в окружении которых находилась.
«Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать… Задержать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим остаться битыми. История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (И. Сталин, 1931 г.).
Интересно, что мысли об индустриализации зрели в умах большевиков уже давно. Более того, первые шаги к этому были сделаны уже в начале 20-х годов, когда был запущен план государственной электрификации России (ГОЭЛРО), который предусматривал создание электростанций и реформирование дорожных систем. Вновь об индустриализации заговорили уже в 1927 году, когда на съезде партии обсуждался путь индустриализации — плановая экономика. Уже с 1928 года в СССР вводилась система государственного планирования и пятилетних планов, т. е. установления цифр, которые должны были быть достигнуты к определенному году. Из двух проектов реализации пятилеток (более реалистичного минимального и авантюрного оптимального) выбрали второй. Провозглашалось строительство 1200 заводов, 110 %-ый рост производительности труда, тройное увеличение выпуска продукции и т.д. Более того, пропагандировался лозунг «Пятилетку в четыре года!», который, правда, не все смогли исполнить. Не всех вершин достигла экономика, однако и то, что было сделано, поражает своим масштабом.
В разы выросло производство стали, чугуна, электроэнергии, нефти, угля, бумаги и сахара. Количество произведенных автомобилей в стране выросло к 1933 году почти на 3000 %. Были построены: железная дорога из Сибири до Средней Азии, Днепровская ГЭС, тракторные заводы в Харькове, Челябинске и Сталинграде, вагонный завод на Урале, автомобильный завод им. Сталина (ЗИС), металлургические заводы в Магнитогорске, Челябинске, Липецке и Норильске. Было начато строительство московского метро (открыто в 1935 г.).
Как же правительство и партия проводили индустриализацию? Прежде всего, с помощью пропаганды, когда на стройки и заводы мобилизовались люди, в основном, молодые, жаждавшие подвигов. Они жили в палатках и бараках, не всегда получали достойное питание, нередко ограничивались в деньгах, но все равно с радостью отправлялись строить светлое будущее социализма. Достижения в труде всемерно поощрялись руководством. Устраивались соцсоревнования, была учреждена награда «Герой социалистического труда», в газетах воспевались подвиги советских тружеников, перевыполнивших план (например, известный подвиг шахтера Стаханова). Кроме того, немало сил в индустриализации СССР приложили заключенные, сидевшие по самым разным статьям. Именно тогда появилась система ГУЛАГа.
Однако мощнейшая и невероятно ускоренная индустриализация требовала больших вложений и жертв, которые в СССР пришлось платить деревне. Сельское хозяйство, по мысли Сталина, должно было своим хлебом и рабочей силой оплатить строительство заводов и железных дорог. Для этого в 1927 году было принято решение о реформировании сельскохозяйственной системы страны и создании коллективных хозяйств (колхозов), в ведение которых переходила земля, обрабатываемая вступившими туда крестьянами. Коллективизация началась в 1928 году и проходила, как всегда, ускоренными темпами: деньги от хлеба нужны были государству.
СССР в массовом порядке продавал хлеб за границу, чтобы получить от западных стран деньги на проводившуюся индустриализацию. Интересно, что СССР, опасавшийся войны с капиталистическими державами, большие финансы и ресурсы в обмен на хлеб получал из Германии, с которой у Советского Союза в 1941 году разразилась война.
Для сельских жителей это означало лишение почти всего того, что они получили благодаря Октябрьской революции — земли, хлеба и воли. Частная собственность уходила в прошлое и становилась общественной. У деревенских жителей оставалось только небольшое личное подсобное хозяйство. Работа в колхозе оценивалась не в деньгах, а в трудоднях, т. е. отработанном на общественном хозяйстве времени. Трудодни можно было обменять на продукты. За невыполнение норм могли изгнать из колхоза и даже лишить подсобного хозяйства, поэтому деревенским жителям приходилось мириться с новыми правилами. Тогда же появился знаменитый «закон о трех колосках», каравший уголовным заключением за воровство даже самого небольшого колхозного имущества. В связи с коллективизацией появилось немало горьких шуток.
«Как избавиться от вшей? Напишите на голове слово «колхоз», и они тут же все разбегутся».
—
«Колхоз — дело добровольное. Хочешь — вступай, не хочешь — корову заберем!».
—
«На колхозном собрании вручают подарки за хорошую работу к 7 ноября.
— За отличную работу в поле товарищ Иванова премируется мешком зерна! (Аплодисменты).
— За отличную работу на ферме товарищ Петрова премируется мешком картошки! (Аплодисменты).
— За отличную общественную работу товарищ Сидорова премируется собранием сочинений Ленина! (смех, аплодисменты, выкрики из зала: «Так ей и надо!»)».
Но, пожалуй, самым главным врагом для советской власти в деревне стали зажиточные крестьяне с крупными хозяйствами и запасами хлеба — кулаки. Даже Сталин, совершивший в начале 1928 года пропагандистскую поездку в Сибирь с целью уговорить крестьян сдавать хлеб государству, подтверждал, что у кулаков самые большие запасы. По деревням разбрелись толпы «уполномоченных» вместе с отрядами ГПУ, которые проводили изъятие почти всего имущества у крестьян (фактически, страдали не только кулаки, но и обычные небогатые и даже бедные крестьяне). Хлеб изымался, а раскулаченные семьи ссылались в отдаленные районы могучего СССР. Всего было раскулачено около 400 тысяч семей. Многие погибли при пересылках и переездах, а многие пали в конфликтах с властями.
К середине 30-х годов СССР из аграрной державы превратился в индустриальную империю. Работали мощнейшие заводы, строились города, ходили поезда, экономика работала. Однако у всего этого была и обратная сторона. Это и практически убитая коллективизацией деревня, в которую пришло ВКПБ — «второе крепостное право большевиков»; и множество раскулаченных семей, лишившихся не только имущества, но и свободы; и жертвы пересылок и голода, разразившегося в начале 30-х годов; и рост числа заключенных, за счет которых строились каналы и заводы. Страна достигла небывалой мощи, но из-за этого погибло множество людей… Все тот же вечный спор о целях и средствах…
Источник
«Великим переломом» Сталин назвал период индустриализации и коллективизации в СССР. В 1920-е годы СССР оставался преимущественно аграрной страной. Для этого имелся целый ряд причин: еще в царские времена, вплоть до 1914 года доля промышленности в хозяйстве страны неуклонно росла, но естественный процесс перехода от аграрной экономики к индустриальной оказался прерван Первой мировой и Гражданской войнами. НЭП, направленный на скорейшее восстановление разрушенного хозяйства, имел ограниченный потенциал — он тяготел к мелкотоварному производству и спекуляции. Чтобы вырастить таким путем собственных промышленных гигантов, Советам понадобились бы десятилетия. Между тем большевики отнюдь не собирались надолго восстанавливать господство частного сектора в экономике. Не последнее место в дискуссии о необходимости развития промышленности играла и внешняя угроза — в СССР всерьез ждали «новой империалистической войны» и не хотели оказаться к ней не готовыми. «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет, — писал Сталин. — Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». В итоге XIV съезд партии (декабрь 1925 года), на котором доминировали сторонники Сталина, вынес приговор НЭПу, взяв курс на индустриализацию.
Трудно поверить, но речь, как и в наше время, шла об импортозамещении! Ведь основным лозунгом съезда было превращение СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую машины и оборудование. Достижение цели требовало решения нескольких задач. Прежде всего, надо было технически перевооружить промышленность и сельское хозяйство, ускорить культурное строительство, усилить обороноспособность страны, укрепить и расширить социальную базу советской власти — городской пролетариат. Наконец, съезд постановил, что необходимо вытеснить частный капитал из сфер производства и распределения. Чтобы приступить к реализации этих задач, был принят первый пятилетний план (1928–1932), причем фактически утвердили его уже после того, как началась пятилетка: в мае 1929 года на V съезде Советов. До этого ВСНХ и Госплан СССР разработали пять или шесть вариантов, и вовсе не случайно так много: у правительства пока не имелось ясного понимания, какими темпами и за счет каких ресурсов проводить индустриализацию.
Было очевидно, что индустриализация требует огромных средств, но их у промышленности нет. Где взять? Существовало два основных решения. Первое, бухаринское, подразумевало медленную индустриализацию, которая опиралась бы на развитие частного предпринимательства путем привлечения иностранных займов. Второй вариант, апологетом которого выступал Лев Троцкий, предлагал форсированную индустриализацию, опирающуюся на внутренние ресурсы — перенаправлять средства из сельского хозяйства и легкой промышленности в тяжелую.
Сначала Сталин склонялся к бухаринскому варианту. Директивы, составленные в 1927 году к первой пятилетке, подразумевали вполне разумные темпы индустриализации: рост промышленного производства на 136%, увеличение производительности труда на 110%, строительство 1200 новых заводов. Однако уже в начале следующего года Сталин пересмотрел эти показатели, склонившись в пользу форсированной индустриализации.
Выступая на Пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1928 года, он фактически принял подход, предложенный Троцким (при этом генеральный секретарь не упустил случая пройтись по своему оппоненту, который будто бы уверял, что «НЭП есть отступление, и только отступление»): «В капиталистических странах индустриализация обычно происходила главным образом за счет ограбления чужих стран, за счет ограбления колоний, или побежденных стран, или же за счет серьезных более или менее кабальных займов извне… Наша страна тем, между прочим, и отличается от капиталистических стран, что она не может, не должна заниматься грабежом колоний и вообще ограблением чужих стран. Стало быть, этот путь для нас закрыт. Но наша страна не имеет также и не хочет иметь кабальных займов извне. Следовательно, закрыт для нас и этот путь. Что же остается в таком случае? Остается одно: развивать промышленность, индустриализировать страну за счет внутреннего накопления». Судьба крестьянства в России была предрешена.
«Пятилетку — в четыре года!»
Первый пятилетний план предусматривал среднегодовой прирост промышленной продукции в объеме 19–20%. Средства массовой информации активно пропагандировали промышленный рывок: по всей стране рабочие, часто в ужасающих условиях, строили новые предприятия, возводили электростанции, прокладывали шоссейные и железные дороги. Немало способствовало индустриализации и наличие в стране дешевой рабочей силы: из-за начавшейся коллективизации деревня агонизировала, и вчерашние хлебопашцы активно перебирались в город. Сыграл свою роль и энтузиазм людей, особенно распространенный в комсомольской среде.
В начале 1930 года Сталин озвучил новые директивы: 2000 новых заводов вместо 1200, увеличение объема промпроизводства в три раза вместо 136%. В том же году началось строительство около полутора тысяч предприятий и объектов инфраструктуры. Ключевые стройки того времени — Днепропетровская ГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке и Челябинске, Новокузнецке, Норильске, машиностроительные предприятия — «Уралмаш», тракторные заводы в Волгограде, Челябинске, Харькове, Уралвагонзавод, ГАЗ, ЗИС и т.п. Делая акцент на форсированное развитие тяжелой промышленности, правительство повысило запланированные показатели по ряду отраслей, например по выпуску металлургической продукции и нефти. Планку среднегодового прироста продукции на 1931 год подняли до 45% вместо запланированных ранее 22%.
По поводу результатов первой пятилетки до сих пор ведутся споры. Несмотря на очевидные успехи в деле строительства новых промышленных объектов, обеспечить повышение темпов роста в промышленности не удалось. Напротив, они снизились. И хотя правительство объявило, что пятилетний план удалось выполнить согласно брошенному Сталиным лозунгу «Пятилетку — в четыре года!» за 4 года и 3 месяца, это не было правдой. В действительности пятилетка не достигла многих важнейших запланированных показателей: по производству электроэнергии, угля, нефти, чугуна, машиностроительной продукции. Вместо намеченных 103% рост составил не более 70%.
Второй пятилетний план (1933–1937), утвержденный XVII съездом ВКП (б) в начале 1934 года, сохранил упор на развитие тяжелой промышленности, однако предыдущий опыт был учтен: плановые показатели снизились. Важной особенностью пятилетки стало наличие не только экономических, но и политических задач. Например, была поставлена задача ликвидировать капиталистические элементы и классы как таковые, положить конец многоукладности экономики страны, установив социалистический способ производства как единственно возможный. Все кустарные производства должны были объединиться в кооперативы, частные крестьянские хозяйства — в колхозы.
За вторую пятилетку было возведено 4,5 тысячи предприятий, причем многие из них в союзных республиках. Возникли мощные индустриальные центры и новые отрасли промышленности: химическая, тракторо- и авиастроительная. В 1935 году была торжественно открыта первая очередь Московского метрополитена. В эту пятилетку в моду вошло социалистическое соревнование, а приметой времени стало стахановское движение, названное по имени его инициатора — луганского шахтера Алексея Стаханова, который в 1935 году выполнил за смену 14 трудовых норм. В рамках стахановского движения многие заводы и фабрики выдвигали «встречные производственные планы» с более высокими показателями, чем те, что спускались сверху.
Мир — городу, война — селу
Чтобы начать перекачку средств из деревни в промышленность, правительство ввело не только явные, но и «скрытый» налог: намеренно завышая цены на промтовары и искусственно занижая государственные закупочные цены на хлеб, государство обирало крестьян. Конечно, это не прошло не замеченным: хлебопашцы попросту начали прятать зерно, чтобы не продавать его государству. В 1927 году эта ситуация привела к кризису хлебозаготовок: снабжение города продовольствием ухудшилось настолько, что это поставило под вопрос продолжение курса на индустриализацию. Правительство не нашло иных средств, кроме как возвращения к мерам эпохи «военного коммунизма»: свободная торговля хлебом была запрещена, за отказ продавать зерно по твердым ценам крестьянин мог оказаться в тюрьме, а его имущество могло быть конфисковано. Подобные силовые меры привели к сокращению посевных площадей и стали началом подлинной катастрофы в деревне.
Чтобы застраховать себя от повторений хлебного кризиса, правительство ускорило курс на коллективизацию: из бюджета стали выделять крупные суммы на создание и финансирование колхозов, которые могли брать кредиты на льготных условиях, облагались облегченными налогами и получали поддержку в виде поставок современной сельскохозяйственной техники, благо в СССР теперь имелись собственные трактора. В январе 1930 года ЦК ВКП(б) принимает два важных постановления. Первое из них — «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» — намечает сроки проведения коллективизации. В основных зерновых районах страны (в Среднем и Нижнем Поволжье, на Северном Кавказе) она должна была завершиться к весне 1931 года, в Центральной черноземной области, на Украине, Урале, в Сибири и Казахстане — к весне 1932-го. Второе постановление — «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» — предписывало «конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы». Чтобы кулаки не могли сопротивляться, их поделили на три категории, в отношении которых предусматривались суровые меры. Первую категорию — «контрреволюционный кулацкий актив» — требовалось «немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря». Попавшие во вторую — наиболее богатые, но не оказывающие сопротивления — подлежали высылке в отдаленные районы СССР или в глухие уголки края, где они проживали. Наконец, не столь зажиточные кулаки, относящиеся к третьей категории, подлежали расселению на отводимых им за пределами колхозов участках.
Местные парторганизации развернули настоящее соревнование за максимально быстрое создание «районов сплошной коллективизации». Всего было раскулачено около 1–1,1 млн хозяйств (примерно 15% крестьянских дворов). В марте 1930 года был принят Примерный устав сельскохозяйственной артели, который устанавливал принцип добровольного вхождения крестьян в колхоз — принцип, почти повсеместно нарушавшийся. Как следствие, крестьяне, насильно согнанные в колхоз, покидали его в течение ближайших месяцев, возвращаясь к работе в частных хозяйствах. Чтобы поправить ситуацию, пленум ВКП(б) отправил в колхозы и на машинно-тракторные станции 25 тысяч передовых фабричных рабочих для «руководства созданными колхозами и совхозами» (именно таким «двадцатипятитысячником» был шолоховский Семен Давыдов из «Поднятой целины»). Во многих селах между ними и местными зажиточными крестьянами развернулись настоящие бои. Однако это беспрецедентное давление на деревню принесло свои плоды: за две пятилетки было создано свыше 243 тысяч колхозов, куда вошло более 90% из оставшихся после раскулачивания крестьянских дворов. В 1933 году систему ограбления деревни закрепил введенный порядок обязательных поставок сельхозпродукции государству по ценам многократно ниже рыночных.
Общество победившего социализма
По итогам проведения коллективизации партийное руководство рапортовало о том, что социализм в СССР победил — эта формулировка была включена даже в новую, «сталинскую» Конституцию, принятую 30 декабря 1936 года. Индустриализация и коллективизация, таким образом, не были лишь чисто хозяйственными процессами: «великий перелом» и впрямь сломал прежнее устройство общества, маргинализировав частный сектор и на последующие десятилетия поставив село в подчиненное положение по отношению к городу. Это не могло не сказаться на ситуации в аграрном секторе: так, среднегодовое производство зерна в завершающие годы второй пятилетки снизилось до уровня 1913 года, а поголовье скота уменьшилось вдвое. В сочетании с продолжающимся ростом планов по заготовкам продовольствия коллективизация уже к началу второй пятилетки привела к голоду, охватившему в 1932–1933 годах районы Украины, Нижней Волги и Западной Сибири.
Общий уровень жизни граждан СССР в годы индустриализации заметно снизился: цены на продовольствие выросли так сильно, что основная часть горожан жила впроголодь. Однако общая оценка этого периода до сих пор служит яблоком раздора между историками: немаловажным для подведения итогов «великого перелома» является то обстоятельство, что во многом именно благодаря форсированной индустриализации СССР удалось победить в Великой Отечественной войне.
Источник: rusplt.ru
Источник