Империя цинь переломов
Поделиться с друзьями в соцсетях
М. Изд-во восточной литературы. 1962. 244 стр. Тираж 1200. Цена 1 руб.
Несмотря на интерес, который издавна вызывал рассматриваемый в монографии Л. С. Переломова период китайской истории, он до сих пор еще недостаточно исследован. Не ясен, в частности, социальный фон тех политических катаклизмов, которые привели сначала к победе, а затем к быстрому крушению империи Цинь. Изучавшие эту эпоху специалисты, привлеченные яркостью и напряженностью политических событий, как правило, оставляли в стороне процессы, происходившие в китайской деревне1 . В отличие от этих работ в рецензируемой книге подробно анализируются аграрные отношения в Китае конца III в. до н. э., и именно поэтому она заслуживает высокой оценки.
Автор начинает с предпосылок и истории объединения Китая. Он, безусловно, прав, объясняя военные успехи царства Цинь преобразованиями, которые были проведены Шан Яном в середине IV в. до н. э. Но результаты деятельности Шан Яна в Цинь не исчерпываются лишь тем, о чем пишет Л. С. Переломов: ликвидацией общинной собственности на землю, укреплением государственного аппарата и армии. Большое значение имело и то, что с середины IV в. идеология «фацзя» стала в циньском государстве, по существу, официальной. Она решительно порывала с традиционным для тогдашнего Китая подчинением политики нормам патриархальной морали. Представители школы «фацзя» разработали методы, при помощи которых могла быть достигнута максимальная концентрация власти в руках правителя, причем важнейшими предпосылками успеха они считали полный отказ от моральных принципов и убеждение в допустимости любых средств. На первый план при этом выдвигались система доносов и беспощадный террор внутри страны, шпионаж и подкуп — вовне. Известно, что прежде, чем приступать к военным действиям, Цинь Ши-хуан посылал в страну, с которой он собирался воевать, своих агентов с заданием подкупить виднейших сановников этого государства или же устранить их путем тайных убийств, а также «сеять рознь между правителем и народом»2 . Лишь после этого переходили в наступление циньские войска. Именно сочетание методов подкупа, тайных убийств и прямого военного подавления помогло Цинь Ши-хуану ликвидировать коалиции, создававшиеся против него правителями Восточного Китая3 .
Удачей автора следует признать обстоятельную характеристику государственного аппарата циньской империи. Особый интерес представляет данный в книге анализ органов общинного самоуправления, самое наличие которых в период Цинь до сих пор отрицалось. Л. С. Переломов доказывает, что термины «фулао», «личжэн» и «саньлао» обозначали не государственных чиновников, а выборных лиц, руководивших хозяйственной жизнью общины и представлявших ее интересы в сношениях с внешним миром. Устанавливая, что в источниках есть сведения о сохранении должности саньлао и при Цинь Ши-хуане, но нет никаких данных о получении ими материального довольствия (в то время как в отношении остальных должностей такие сведения имеются), автор приходит к выводу, что саньлао и в период Цинь продолжали выполнять функции руководителей межобщинных культовых объединений, являясь при этом членами одной из общин. Таким образом, Л. С. Переломову удалось исправить ошибочную интерпретацию этого термина авторами сочинения «Цянь Хань-шу», воспринятую позднейшими историками. Роль общинной организации была особенно значительной в момент свержения циньской деспотии: содействие общинных органов самоуправления, пишет автор, было необходимо как вождю повстанцев Чэнь Шэну, так и основателю ханьской династии Лю Бану (стр. 81 — 82), который вынужден был даже ввести саньлао в состав уездной администрации.
Вывод о сохранении общины в период Цинь обосновывается Л. С. Переломовым и путем привлечения археологических материалов, которые до сих пор в нашей
1 См., например: Ян Куань. Цинь Ши-хуан. Шанхай. 1956 (на китайском яз.); D. Bodde. China’s First Unifier. Leiden. 1938.
2 Сыма Цянь. Шицзи. Т. 3. Пекин. 1955, стр. 1496. Биография Ли Сы, где идет речь об этом, имеется в русском переводе (см. Сыма Цянь. Избранное. М. 1955, стр. 220).
3 Ян Куань. Указ, соч., стр. 44.
стр. 151
литературе не использовались: купчих, обнаруженных на бамбуковых дощечках, найденных в 1930 г. в Цзюйяне (Восточная Монголия). Их тексты свидетельствуют, что община существовала и в конце III в. до н. э., причем соответствующие записи автор интерпретирует, привлекая аналогичные факты из истории древнего Двуречья.
Однако некоторые положения книги — там, где в ней рассматривается внутренняя и внешняя политика Цинь Ши-хуана, — вряд ли можно принять. Говоря о законодательстве Цинь Ши-хуана, Л. С. Переломов останавливается на системе взаимной ответственности, которую он неудачно называет «поручительской системой наказаний», и пишет: «Установление подобной системы… объясняется тем, что в первой половине IV в. до н. э. в царстве Цинь были даже сильны пережитки родовой общины. Господствующий класс в лице Шан Яна, первого советника царя, пытался использовать отдельные институты сельской общины, в частности обычай круговой поруки, в своих чисто фискальных интересах» (стр. 132). Едва ли есть основания считать, что система взаимной ответственности была как-то связана с взаимопомощью, существовавшей в родовой и сельской общине. Ведь никаких упоминаний об этой системе в период Чуньцю, когда деспотическое государство в древнем Китае еще не возникло, мы не встречаем. Введение системы взаимной ответственности было одним из мероприятий, проводившихся Шан Яном для осуществления повсеместного полицейского надзора. Не следует упускать из виду и то, что взаимная ответственность заключалась в продаже в рабство соседей, не донесших на преступника4 . Вряд ли такой закон мог быть принят до того, как появилась широкая потребность в рабах, то есть до периода Чжаньго5 .
Еще более серьезные возражения вызывает оценка, которую дает Л. С. Переломов уничтожению древней литературы, осуществленному Цинь Ши-хуаном. Автор пишет, что оно означало закрепление, хотя и временное, победы «фацзя» над конфуцианским учением в масштабах всего Китая, и отмечает «прогрессивность» этого мероприятия (стр. 179). Но ведь сжигалась не только конфуцианская литература. Ни памятник древней поэзии Шицзин, ни сборник документов и речей Шуцзин, против которых был направлен приказ Цинь Ши-хуана, не могут быть признаны книгами, содержащими конфуцианские идеи, хотя бы уже потому, что оба памятника состоят из материалов, относящихся к периоду до рождения Конфуция. Из сферы действия приказа изымались лишь книги по медицине, фармакологии, гаданию и сельскому хозяйству (стр. 178), а все произведения древней философии, поэзии и историографии были обречены на сожжение. Не будет преувеличением сказать, что это было наступление против гуманитарной культуры древности, попытка ликвидировать ее традиции с тем, чтобы проповедовавшаяся правящей династией теория «фацзя» не встречала никакого противодействия. Единственными дозволенными занятиями народа в циньской империи были признаны в первую очередь война, а затем земледелие. Можно ли считать хотя бы в какой-то степени прогрессивной эту милитаристскую идеологию, как это делает автор? Мы в этом сомневаемся.
Трудно согласиться и с представлением об изначальной реакционности древнего конфуцианства. Лица, понимающие древнее конфуцианство лишь как идеологию оправдания классового неравенства и насилия, беспрекословной покорности народа власть имущим, оказываются, по существу, в плену у позднефеодальных интерпретаторов древнего конфуцианства, замалчивавших наличие в нем демократических идей. Достаточно вспомнить о том, что конфуцианский философ Мэн-цзы выдвинул положение о праве народа на свержение угнетающего его правителя; о том, что сам Конфуций решительно возражал против увеличения налогового гнета, был противником войны и отстаивал мысль, что народ имеет право критиковать своего правителя.
Страницы, на которых освещаются ход и движущие силы восстания, ликвидировавшего циньскую деспотию, принадлежат к лучшим в книге. Разбираемым здесь вопросам Л. С. Переломов посвятил еще свои ранение работы6 . Приводимые автором мате-
4 Ян Куань. Шан Ян бяньфа. Шанхай. 1955, стр. 27 — 28.
5 E. G. Pulleyblank. The Origins and Nature of Chattel Slavery in China. «Journal of the Economic and Social History of the Orient». T. I, 1958, N 2; см. также В. А. Рубин. Рабовладение в древнем Китае в VII — V вв. до н. э. «Вестник древней истории», 1959, N 3.
6 Л. С. Переломов. Крестьянское восстание в Китае в 209 — 208 гг. до н. э. «Советское востоковедение», 1956, N 3; «Сыма Цянь о Чэнь Шэне». Перевод, вступительная статья и комментарии Л. С. Переломова. «Советское китаеведение», 1958, N 4.
стр. 152
риалы подтверждают правильность основного тезиса книги, сформулированного в заключении: «Весь сложный многоступенчатый административный аппарат циньской империи действовал вне сферы общины… Императорские органы управления доходили до общины, устанавливая даже частичный контроль над ее деятельностью, но так и не смогли проникнуть внутрь общины» (стр. 222).
Особенностью, рецензируемой монографии является глубокий интерес автора к основным закономерностям развития древневосточного общества, поиски вне Китая явлений, аналогичных тем, какие он находит в этой стране в конце III в. до н. э. Поэтому книга будет полезна для всех, кто изучает общие проблемы истории Древнего Востока.
© elibrary.com.ua
Постоянный адрес данной публикации:
https://elibrary.com.ua/m/articles/view/Л-С-ПЕРЕЛОМОВ-ИМПЕРИЯ-ЦИНЬ-ПЕРВОЕ-ЦЕНТРАЛИЗОВАННОЕ-ГОСУДАРСТВО-В-КИТАЕ-221-202-ГГ-ДО-Н-Э
Похожие публикации: LRussiaLWorldY G
Источник
КНИГИ ПО ИСТОРИИ КИТАЯ
Название: Древний Китай. В 3-х томах.
Автор: Васильев Л.С.
Жанр: монография
Описание: Том I трехтомника «Древний Китай» посвящен истории возникновения в бассейне Хуанхэ древнейших очагов цивилизации и государственности (Шан, Западное Чжоу). В книге даются краткий очерк предыстории Китая, а также характеристика древнекитайских источников и истории изучения китайских древностей.
Содержание
Предисловие
Древнекитайский источник (тексты и их изучение)
Древнекитайские тексты
Древние надписи
Ранние сочинения канона («Шуцзин», «Шицзин», «Ицзин»)
Трактаты древнекитайских мыслителей
Тексты исторического содержания
Сводно-снстематизированные произведения
Древнекитайский письменный текст как социокультурный феномен
История изучения, китайских древностей и древнего Китая
Изучение древности в Китае после Сыма Цяня
Становление европейской синологии
Западноевропейская синология XIX в.: изучение китайской древности
Китайская синология в конце XIX и первой половине XX в.: изучение китайской древности
Древний Китай в мировой синологии XX в.
Судьбы отечественной синологии и изучение древнего Китая в нашей стране
Изучение древнего Китая в КНР
Синология сегодня и завтра: проблемы и перспективы (изучение древнего Китая)
Проблемы предыстории
Синантроп и процессы антропо- и расогенеза в Китае
Проблемы генезиса земледельческого неолита
Неолит расписной керамики в Китае
Поздний неолит Китая: луншаноидный горизонт
Ранний бронзовый век и проблема Ся
Шанский Китай
Общий облик и основные характеристики позднешанской (аньянской) цивилизации
Современная наука о проблемах генезиса надобщинных политических структур
Ранние протогосударственные структуры в Китае
Развитое протогосударство в Аньяне
Клановая структура общества Шан и институционализация власти правителя-вана
Организация производства и система администрации
Духовная культура Шан
Военная функция в Шан
Историографическая традиция о Шан
Чжоусцы и крушение Шан
Чжоусцы до Вэнь-вана
Чжоусцы при Вэнь-ване
У-ван и битва при Муе (1027 г. до н.э.)
Мятеж шанцев и восточный поход Чжоу-гуна
Теория «мандата Неба» (тянь-мин)
Этический детерминант (идея дэ)
Западное Чжоу: институционализация власти
От протогосударства к государству
Принципы организации администрации
Проблема централизации редистрибуции
Центральная власть и система уделов
Ван и вассалы: феодализация внешних уделов
Феодально-клановые связи в уделах (цзун-фа, цзун-цзу)
Производство и редистрибуция
История Западного Чжоу (1027—771 гг. до н.э.)
Чжоуский Китай при Кан-ване (1004—967) и Чжао-ване (966—948)
Му-ван (947—928)
Гун-ван, И1-ван, Сяо-ван, И2-ван (927—858)
Чжоуский Китай при Ливане (857—828)
Реформы Сюань-вана (827—782)
Ю-ван (781—771) и конец Западного Чжоу
От Западного Чжоу к Чуньцю (Пин-ван, 770—720)
Уделы (царства) чжоуского Китая до Чуньцю
Образ жизни в шанско-раннечжоуском Китае
Род, клан, семья, община
Реалии повседневной жизни
Праздники и обряды
Культ предков в Шан и Западном Чжоу
Верхи и низы в шанско-раннечжоуском Китае
Библиография (литература к теме)
Указатель
Карты
Том 2
трехтомника «Древний Китай» посвящен событиям периода Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.). Основное внимание уделено характеристике структуры китайского общества, в частности проблемам древнекитайского феодализма и дефеодализации чжоуского Китая.
Том 3
«Заключительный том трехтомника «Древний Китай» посвящен последнему периоду существования династии Чжоу, так называемой эпохе Чжаньго («Сражающиеся царства»). Рассказывается о политической истории этого времени (V—III вв. до н.э.), об искусстве дипломатии, о реформах, способствовавших усилению прежде отсталого царства Цинь, которое, одолев соперников, основало первую в истории Китая империю.
Преимущественное внимание в томе уделено переменам в характере и облике древнекитайского общества, прежде всего процессу его радикальной дефеодализации, а также развитию главных школ древнекитайской мысли, которые, особенно конфуцианство, легли в основу успешного развития китайской цивилизации вплоть до наших дней.
Древний Китай. Т. 1: Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.).
М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. — 379 с.
Древний Китай. Т. 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)
М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. — 623 с.: карта.
Древний Китай. Т. 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.).
М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2006. — 679 с.
Источник
В 259 году до н. э. китайское княжество Цинь находилось в состоянии шаткого мира с соседним княжеством Чжао. От войны их удерживало то, что циньский принц Ин Ижень жил в Чжао фактически на положении заложника. Впрочем, от этого мир не становился более крепким: Ин Ижень был сыном наложницы и не мог претендовать на престол. Он так бы и прозябал в заложниках, если бы на принца не положил глаз богатый торговец Люй Бувэй. Купец мечтал о власти и решил добиться её, протолкнув худородного принца на трон. Чтобы скрепить союз, Люй Бувэй женил принца на своей симпатичной наложнице, которая по слухам была уже беременна от купца.
Вскоре у молодожёнов родился сын — Ин Чжэн, а через несколько лет принцу при помощи Люй Бувэя удалось-таки занять трон княжества Цинь. Правил он всего три года. В 246 году до н. э. князь скончался, оставив престол своему тринадцатилетнему сыну Ин Чжэну. Поскольку по законам принц был еще слишком юн, регентом стал премьер-министр Люй Бувэй, тот самый бывший торговец. С государственными делами он справлялся хорошо: при нем прокладывали ирригационные каналы, приглашали ученых в столицу и развивали торговлю со всеми соседними княжествами.
Шли годы, мальчик рос, срок регенства подходил к концу. Распознавшему вкус власти Люй Бувэю не хотел выпускать её из рук. Он задумал хитроумный план. К матери князя, своей бывшей наложнице, регент приставил некоего Лао Ая. Этот человек при поступлении на новую работу предъявил оформленную по всем правилам справку, что он евнух. Придворные бюрократы почему-то не потребовали более конкретных доказательств его мужской неполноценности, и лже-евнух попал в покои вдовствующей княгини. К 238 году до н. э., моменту совершеннолетия Ин Чжэна, у него уже имелись два единоутробных братика.
Сразу после того, как князь с удивлением узнал о прибавлении своего семейства, Лао Ай с помощью своей любовницы украл княжескую печать и подбил часть армии на бунт. Он хотел или сам сесть не трон или посадить на него кого-то из своих сыновей. Верные законному князю войска мятеж быстро подавили. Лао Ай в суматохе сбежал, и за его поимку была обещана астрономическая награда в миллион медных монет. Кто её получил — неизвестно, но Лао Ая поймали и казнили, разорвав пятью повозками. Люй Бувэй, обвиненный в сговоре с мятежником, предпочел покончить с собой, а свою мать Ин Чжэн заключил под домашний арест до конца её жизни.
Слепой музыкант, атлет и другие убийцы
Обретя полную власть, Ин Чжэн занялся внешней политикой. Он поставил глобальную цель — не много, не мало — объединение всего Китая в одно государство, и взялся за это ударными темпами. Его войска покоряли княжества одно за другим. Во время победоносной кампании на жизнь завоевателя не раз покушались. По тогдашнему обычаю никто в присутствии князя не имел права носить оружия, даже стража стояла только за дверьми его покоев. Несмотря на это всякий раз Ин Чжэну удавалось уцелеть. Однажды убийцы прикинулись феодалами, просившимися в вассалы к князю. Кинжал они спрятали в карту земель, которые они якобы хотели подарить владыке. Приблизиться к князю им не удалось, и тогда убийца метнул кинжал в князя. Не попал. В хрониках записано, что на теле «косого» убийцы насчитали восемь колотых ран, нанесённых правителем собственноручно.
Попытка покушения на Ин Чжэна. Каменный оттиск, III век н. э. (wikipedia.org)
Следующее покушение было еще более хитроумным. Кто-то из придворных донёс, что знаменитый музыкант, игравший на лютне при дворе, задумал убить правителя. Князь не хотел лишаться такого таланта, и приказал просто выколоть лютнисту глаза. Казалось бы — проблема решена, и Ин Чжэн продолжал наслаждаться музыкой. Но оказалось, что ослепление было частью хитрого плана. Лютня музыканта-киллера была укреплена свинцом, и, подойдя на расстояние удара, слепой убийца попытался размозжить голову князя. Не попал. После этого, опечаленный завоеватель всё-таки приказал казнить виртуоза.
Разобравшись с убийцами, правитель Цинь вернулся к геополитике. В 221 году до н. э. пало последнее княжество — Ци. Так, в 39 лет Ин Чжэн оказался правителем объединенного Китая и принял новое имя — Цинь Ши Хуан, тем самым подчеркивая, что становится основателем новой династии. Дословно это новое имя обозначало «Великий император, Основатель династии Цинь».
Закончив с делами военными, император озадачился гражданскими проблемами. Он провел административную реформу, разделив страну более чем на 40 округов. Помимо очевидных плюсов вроде удобства управления и налогообложения это позволило ослабить старую знать среди которой могли скрываться сторонники кого-то из свергнутых во время завоевания правителей. Другой большой реформой стала стандартизация всего и вся — от валюты до ширины телег. Кроме того, была унифицирована письменность — отменены варианты написания иероглифов, бытовавшие в разных государствах до объединения.
Не желая, чтобы его сравнивали с правителями прошлого, Цинь Ши Хуан приказал уничтожить летописи, не относившиеся к его родному государству Цинь. Позже возникла легенда, что при этом он приказал еще и похоронить заживо ученых, пытавшихся защищать эти книги, но спустя несколько веков установили, что это была клевета с целью очернить первого императора.
В разгар реформ произошло очередное покушение на правителя. Феодал одного из покоренных княжеств поклялся отомстить завоевателю. Он распродал всё своё имущество и нанял знаменитого силача. Атлет сбросить стокилограммовую железную болванку на экипаж императора. Не попал. Цинь Ши Хуан оказался хитрее: его кортеж состоял из одинаковых экипажей.
Великие стройки Китайского феодализма
С врагами внутренними разобрались, оставались еще враги внешние. И главными среди них были хунну — кочевники, обитавшие в степях, к северу от Китая. Воевать с ними было почти бесполезно — у тех не было четкого государства и городов, поэтому экспедиции возвращались, в лучшем случае, одолев пару племён кочевников. Император решил взглянуть на проблему с другой стороны — если нельзя напасть, то значит, нужна неуязвимая защита. Так зародилась идея Великой Китайской Стены. Укрепления на северной границе у китайских княжеств были давно, но император приказал сделать единую сеть, для чего поднял всю страну. На этой стройке работали сотни тысяч людей, а сколько погибло — неизвестно. Материалы для такой конструкции нашлись просто — Цинь Ши Хуан решил, что раз государство теперь едино — стены, которые разделяли почившие княжества, теперь не нужны — их можно разобрать, и отправить на северную границу для постройки Великой Стены.
Портрет Цинь Ши Хуана. (en.wikipedia.org)
Другой стройкой государственной важности стал канал, соединивший реки Сянцзан и Гуйцзян. У этого канала было сразу три задачи. Первая и вторая — очевидны — ирригация полей и удобство сообщения между регионами. А вот третья была военной — император хотел напасть на южнокитайские и северовьетнамские племена. Для такой войны сухопутный путь был слишком долог и тяжел, а вот по воде перевозить подкрепления и припасы можно было намного быстрее и удобнее.
Третий огромный проект появился из суеверий самого императора. Цинь Ши Хуан всячески искал эликсир бессмертия, отправляя огромные экспедиции на поиски мифических гор, волшебников и островов. Легенда гласит, что одна из таких экспедиций наткнулась на Японию, и предпочла остаться там, а не возвращаться и объяснять разгневанному императору, что им не удалось ничего найти. При дворе постоянно ошивались сомнительные алхимики. Они предлагали владыке снадобья, уверяя, что именно их товар — настоящий эликсир вечной жизни. Император очень боялся смерти, но усиленно к ней готовился. Еще в 215 году до н. э. он приказал начать постройку своего мавзолея. Именно там были установлены тысячи уникальных терракотовых статуй и сложены бесчисленные сокровища для загробной жизни. Эта гробница осталась нетронутой до XX века, отчасти потому, что почти всех, кто над ней работал, убили по приказу императора.
Объединитель Китая умер 10 сентября 210 года до н. э. в возрасте 48 лет. Причиной смерти, как считается, стало злоупотребление «пилюлями бессмертия», которые содержали в себе ртуть. В те времена китайские алхимики полагали, что это обязательный компонент эликсира вечной жизни. К сожалению, государство действительно держалось лишь на силе своего правителя, и династия, которую заложил Цинь Ши Хуан, как он полагал, на многие века, не надолго пережила своего основателя.
Источник