Гурченко людмила перелом ноги

К дню рождения актрисы, 12 ноября, в Москве откроется экспозиция, посвященная ее памяти. Сотрудники галереи «Дом Нащокина» при участии мужа Людмилы Гурченко Сергея Сенина и с согласия дочери Маши собрали любимую мебель, фото, видео, платья, концертные костюмы…

— Так устроены все живущие: мы начинаем ценить, понимать, остро ощущать утрату людей, на которых держалось искусство, когда они от нас уходят, — говорит директор галереи Наталья Рюрикова. — Когда в процессе работы над экспозицией мы соприкоснулись с миром Людмилы Марковны, нас охватил восторг. Зритель видел ее фильмы, концерты, бенефисы, читал ее книги, слушал аудиозапись повести «Мое взрослое детство», которую она сделала за год до своего ухода на радио «Культура». Однако, помимо огромного таланта, Людмила Гурченко и в быту была личностью невероятно масштабной…

Спасибо мужу актрисы Сергею Сенину. Он пригласил нас в дом, открыл «кладовые»: «Пожалуйста, смотрите. Давайте выбирать, что важно для экспозиции». Мы увидели потрясающие платья, костюмы, которым просто нет цены. Шляпки. Сумочки. Перчатки. Обувь… Масса вещей, подобранных с тонким вкусом, придуманных ею. Удивительно, Людмила Марковна все бережно хранила. Точно так же, кстати, делала Марлен Дитрих. Это какая- то особая форма понимания, что все мелочи со временем станут важными. Когда Марлен умерла, ее дочь Рива сразу выставила на продажу ее личные вещи: они были ей не нужны. Немцы сделали потрясающий ход: выкупили на аукционе эту коллекцию, чтобы оставить память о Марлен в Германии.

Что поразило в коллекции Людмилы Марковны — все платья в идеальном состоянии. Такое ощущение, что их только привезли из ателье. Для экспозиции мы отобрали порядка пятидесяти. Из фильмов, из мюзиклов, из выступлений и еще те, которые она носила в жизни. Вместе с платьями будет представлена и коллекция бижутерии, которую актриса обожала. Друг Людмилы Марковны Аслан Ахмадов поможет нам воссоздать образы на манекенах.

— Что, кроме платьев, мы увидим в экспозиции?

— Экспозиция будет состоять из нескольких тематических комнат. Не буду раскрывать всех сюрпризов. Скажу, что там будет представлена интереснейшая коллекция посуды из уранового стекла ХIХ века (стекло зеленого цвета, окрашенное оксидом урана, Гурченко очень любила. — Ред.). Мебель из карельской березы того же периода. Светильники бра начала ХIХ века, которые Людмила Марковна купила сразу после «Карнавальной ночи», — это было одно из первых ее приобретений. Аккордеон, который отец актрисы Марк Гаврилович сделал своими руками. Бубен матери — она была массовиком-затейником. Огромное количество фотографий — из фильмов и из жизни — с родителями, друзьями. Роскошные портреты — галерея образов. Плакаты — начиная с 58-го года и по сегодняшний день. Будут и тексты — например, письмо, которое Людмила Марковна написала вице-премьеру Александру Жукову в сложный период. Шла работа над фильмом «Пестрые сумерки», случился кризис, актриса впервые обратилась за помощью — и не получила ответа… Очень горькое письмо, рвет душу.

Актерский век, он очень короткий. Тяжело все время держаться на поверхности, будучи зависимым от режиссера, от сценария, от огромного количества факторов. Несмотря на то, что Людмила Гурченко рано, в 21 год, заявила о себе «Карнавальной ночью», ей все равно всю жизнь приходилось что- то доказывать. И она не сдавалась. Я видела немало актеров, которые на моих глазах умирали морально, потому что были не нужны. А когда 15 лет не снимают? А когда девяностые годы и двухтысячные — режиссеров нет, нет сценариев, достойных ее? А важно работать, трудиться. И у Людмилы Марковны хватало внутренних сил.

Мне кажется, потому что мощный толчок был задан ей отцом еще в детстве. Он обожествлял свою дочурку. Выживать ей помогало внутреннее чувство уверенности, заложенное отцом, уверенность, что она всем нам еще покажет. Так оно и происходило…

ЧТО БУДЕТ С ПАМЯТНИКОМ

Через год на могиле Людмилы Марковны на Новодевичьем кладбище появится памятник. В интервью еженедельнику «КП» от 29 сентября муж актрисы Сергей Сенин рассказал о том, что она иногда шутя говорила, в чем хотела бы быть похоронена, каким хотела бы видеть памятник. Белый мрамор уже доставили из Италии. Скоро в Москву привезут камень из Зимбабве — только в этой стране добывают гранит абсолютно черного цвета. Несколько месяцев назад на сайте актрисы www.gurchenko.ru были размещены реквизиты для добровольных взносов.

— После ухода Люси на сайт, на электронную почту приходили письма, — говорит Сергей Сенин. — Люди предлагали помощь. Я долго сомневался. Казалось, что в этом есть что-то неправильное. С другой стороны, я понимал, что поклонники, которые любили Люсю, знали ее, чувствовали, должны иметь возможность приложить к памятнику частичку своей души. Мы открыли счет, на сайте Людмилы Марковны появилась страничка с детальным отчетом о поступающих средствах. Но это ни в коем случае не позиция «Помогите, люди добрые!». Памятник должен быть. И он будет.

— А мемориальная доска на доме, в котором жила актриса?

— Мемориальная доска обязательно появится. Это вопрос времени. У Патриарших прудов Людмила Марковна прожила более 20 лет. Жильцы нашего дома и домов по соседству, среди которых немало уважаемых людей, готовят обращение в мэрию Москвы с предложением установить памятник Людмиле Марковне неподалеку от ее дома.

ТОЛЬКО У НАС

Последние записи актрисы

В феврале этого года Людмила Марковна поскользнулась возле своего дома, упала, попала в больницу, перенесла операцию на бедре. Перелом ноги одним махом перечеркнул планы на ближайшие несколько месяцев. А ведь она не могла без сцены.

Вернувшись домой, актриса успела сделать несколько записей в блокноте, в том числе и о роковом дне (публикуется впервые, в сокращенном виде, с разрешения мужа актрисы).

«12 марта, 11 год.

А 12 февраля 11 г. — я сломала ногу. Глупо, гуляла с собаками. Нет бы, быть на каблуках — в них ступаю осторожно. Так нет — надела мягкие меховые полусапожки, подаренные… — в них-то я и поехала по льду, сильно и густо припорошенному снегом. И, чувствуя, что падаю, хватаюсь за воздух руками — и сильно упала бедром на кучу — острую с наконечником — как падают и застывают капли. В глазах потемнело — я сразу поняла, что случилось жуткое. Так и есть. Дежурный по машинам и какой-то водитель меня отнесли через мои крики-стоны до лифта, в квартиру — ничего не помню — всё как в тумане — как я сама открывала дверь. Посадили на кровать и ушли. Сережа1 в Воронеже (был на свадьбе друга) — куда деваться. У Аслана2 день рождения и он хочет заехать за мной — а мне так не по душе быть там — его друзья, я никого не знаю. Звоню Мише3 — у него ключей нет. Аслан говорит: брось ключи в окно. Как? Я не могу шевельнуться от боли. И я поползла на левом боку, в шубе… Больную ногу, сцепив зубы, сердце, дрожь в теле — как Маресьев поползла разбрасывая на пути все дорожки и предметы — поползла к двери. Собаки притихли и шли рядом, у моего лица — что- то понимая и даже беззубым ртом Пепа тянул меня за воротник шубы. Ужас. До двери доползла, а как добраться до ручки? Она высоко. Я решила собрать силы, перестать дрожать и стонать. Потом резко, через невыносимую боль рванулась вверх к ручке и дверь открылась на несколько сантиметров — я всунула руку и раздвинула вход. А как уползти назад? Всё же мозги работали! Я понимала, что оставаться у входа на полу — вид ужасный. Пришли Миша, Аслан. — «Скорая». Укол — никакого эффекта. На кресле «Скорой» — в лифт. Потом перекладывали на носилки — какая боль!!! Мы с Мишей внутри «Скорой», где меня мотало туда-сюда. Боль, боль, боль… Приемный покой 7-й больницы. И никакой помощи. Заново заводить историю болезни. Долго! Только что не спросили размер тапочек. И наконец — в палате. У Аслана гости ждали его до 12 часов. Я и не знала, что он за «Скорой» едет на своей «Корове»4. А 15- го мне сделали операцию. Итак, у меня на правой ноге 3 перелома. «Мама»5, «Чегой-то вы во фраке?»6, «Гуляние с собачками в своём дворе».

Что было с желтой толпой, которая слилась с врачами — и в той же форме, и те же вопросы — только камера снимает меня еще не вышедшую из шока. Сережа одну поймал, вырвал у нее все ее атрибуты. Потом мы все увидели на экране. Как она ходит, заглядывает по палатам — и наши врачи ходят тут как тут, и медсестры, и нянечки. Когда Сережа ее посадил у дежурного по больнице, она сказала ему чудную фразу: «А мне тоже есть хочется».

Вот я уже и дома. И мне тоже сегодня есть хочется. Вчера нет. А сегодня да. А «завтра», когда встану?!? Опять надо думать — как заработать.

Вот и все; на это я только сегодня и способна.

14 марта, 11 год:

Умер Вульф Виталий Яковлевич. Уходят самые интересные люди в нашей стране. А на смену — никого! Опять Звонил Никита Мих7. — опять просил, чтобы я звонила, если что-то будет нужно. Ведь ты моя «реликвия». Депрессия сейчас в полном разгаре. И ясно, что ничего из нынешнего состояния не изменится. Никогда. Надо встать на ноги, а потом решать, что делать.

16 марта, 11 год (последняя запись):

Ничего существенного не произошло. До выздоровления еще далеко. Жаль. Думала, будет быстрее…

…И S8 и Аслан за то, чтобы заняться сценарием9. А у меня сил нет на такое плавание».

Пунктуация автора сохранена.

1 Сережа — муж Сергей Сенин.

2 Аслан — друг семьи Аслан Ахмадов.

3 Миша — сотрудник Сергея Сенина, друг семьи Михаил Панарин.

4 «Коровой» Людмила Гурченко звала «Хаммер» Аслана.

5 «Мама» — советско- румынский мюзикл 1977 года, во время съемок которого Гурченко перенесла тяжелейший перелом ноги.

6 «А чой- то ты во фраке?» — спектакль театра «Школа современной пьесы» по мотивам пьесы Чехова.

7 Никита Мих. — Никита Михалков.

8 S — муж Сергей Сенин.

9 За неделю до ухода Людмила Гурченко закончила писать сценарий фильма «Танцплощадка». Актрису убеждали выступить в роли режиссера.

Эксклюзивные фото из семейного архива Людмилы Гурченко

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии. Авторизуйтесь, пожалуйста, или зарегистрируйтесь, если не зарегистрированы.