Фристайл переломы
Во второй записи блога «Freestyler» фристайлист Дмитрий Дащинский повествует о последних китайских соревнованиях. Радуется медали Антона Кушнира. Вспоминает свои самые жесткие падения и травмы. Объясняет, как спортсмены контролируют полет. А также рассказывает о состоянии Дмитрия Рака.
Всем привет!
Уже прошли первые этапы Кубка мира — пробы пера. Для меня соревнования в Бейда Лэйк оказались не очень приятными. Во время квалификации не справился с приземлением и коснулся рукой склона. Естественно, пошла сбавка, и о финале можно было забыть. В итоге занял только 17-е место. Тяжеловато было, честно говоря. Наверное, сказалась акклиматизация. Пока не припрыгался. Например, в квалификации я надеялся на стабильность и заявил «три с тремя». Да и склон приземления был не очень под меня — слишком пологий. Я люблю приземляться на крутую поверхность.
Вообще, организация в Китае удивила. Обычно здесь соревнования проводятся на высочайшем уровне — склон готовят идеально. В этот же раз все сделали не лучшим образом — кривенько-косенько. Китайцы всегда делали из трамплинов настоящие глыбы — с размахом, как они любят. И все выглажено до чистоты. Сейчас разгон каким-то кривым был. Пошел снег — никто не удосужился почистить. Персонала подготовили очень мало. И шеф склона поменялся. Раньше был крутой мужчина — за всем следил, быстро раздавал строгие команды волонтерам. Сейчас же человек практически ни за чем не следил — персонал на расслабоне работал. Возможно, просто не знает всех нюансов.
***
Отлично вкатился в сезон Антон Кушнир — занял второе место, уступив только местному спортсмену. Правда, успех товарища по команде так и не успели отметить. Работаем по очень сложному графику — подъем в пять утра. После соревнований чуть живые завалились спать.
«На сборе в Финляндии Кушнир пару раз прерывал тренировки из-за своего повреждения. Но, как видите, на соревнованиях справился».
Кушнир очень рад, ведь давно у него не было таких успехов. Еще один респект Антону — свои финальные прыжки он впервые попробовал на разминке перед соревнованиями. Но функционально у парня еще есть проблемки — колено периодически беспокоит. На сборе в Финляндии Кушнир пару раз прерывал тренировки из-за своего повреждения. Но, как видите, на соревнованиях справился. Главное — желание.
***
В первой записи своего блога я рассказывал о тактической и технической стороне прыжков в фристайле. На этот раз напишу о самом неприятном, что может быть в спорте, — травмах.
Практически каждый фристайлист проходит через повреждение коленей. Такова специфика нашего вида — на ноги приходится огромнейшая нагрузка, и нередко колени просто-напросто не выдерживают. Травмы связок, мениски — это все очень «популярно». Наверное, единицы избежали подобных повреждений. В том числе и я. Небольшая травма колена была, но это произошло еще в детстве — году в 1994-м. Прыгал двойное сальто и скрутился при приземлении. Повредил мениск, но несерьезно. Всего пару недель в гипсе проходил. Быстро вернулся. Наверное, возраст повлиял. Все-таки чем старше становишься, тем ощутимее любая болячка.
Почти вся наша команда мучилась с коленями. Тот же Антон Кушнир. У Аллы Цупер оба колена «вылетали». Даже молодежь успела травмироваться — Аня Гуськова недавно перешла на взрослый уровень, а уже имеет подобные проблемы. Сейчас объясню, почему колени — такое травмоопасное место. Часто винты «продолжаются» на земле. То есть ты открутил свою воздушную программу в воздухе, вроде ровно приземлился на ноги, но тебя продолжает крутить. Вот колени и выстреливают. Еще один момент — приземление на спину. Ноги у тебя зафиксированы в ботинке и голень держится прямо. Тело же резко отклоняется назад. Естественно, коленям в такие моменты тяжело.
***
«В основном, все травмы спортсмены получают при приземлении. В полете что-то «вывихнуть-растянуть» невозможно».
В основном, все травмы спортсмены получают при приземлении. В полете что-то «вывихнуть-растянуть» невозможно — ты просто паришь в нескольких метрах над землей и не испытываешь никакой физической нагрузки. Но иногда происходят исключительные и неординарные случаи. Например, на замерах скорости. Это сейчас их проводят сбоку от трамплина. Но раньше замер скорости производился прямо на разгоне, а тормозили фристайлисты в боковой плоскости на трамплине. Иногда происходили неприятные моменты. Был случай с американцем: разогнался, замерился, но зацепился лыжей и врезался плечом в трамплин на торможении. Все — перелом ключицы.
Бывали случаи, когда люди цеплялись лыжей, выкручивали непонятную штуку и приземлялись на верх более маленького соседнего трамплина или вообще плюхались между двумя трамплинами. Такие эпизоды тоже грозят травмами. Но это редко происходит.
***
В воздухе ты сосредоточен на том, что нужно приземлиться на ноги. Бывают случаи, когда ты набираешь слишком высокую скорость и во время полета тебя тянет на еще одно лишнее сальто. Опытный спортсмен понимает, когда у него идет перекрутка. Уже в воздухе ты способен почувствовать, что падения не избежать. Зачастую во время соревнований можно увидеть такую вещь: спортсмен вытягивается в струнку и поднимает вверх руки. Это все неспроста — таким образом фристайлисты останавливают вращение и замедляют скорость. Хотя идеально, когда руки располагаются во время полета под углом 90 градусов относительно тела — ровно по сторонам.
А бывает обратная ситуация — скорости не хватает. Тогда приходится поджимать колени, чтобы придать телу дополнительное ускорение. Если же скорости в конечном итоге не хватает, то падение происходит не на спину, а вперед. И тогда уже либо кувыркаешься, либо на животе съезжаешь вниз. В любом случае, в воздухе ты контролируешь ситуацию. Если же доходит до критического, фристайлист попытается исправить свое положение. Но не всегда это получится.
***
«Самое жесткое приземление получилось на Кубке Европы в Раубичах в 1996-м. Тогда я только начинал прыгать тройное сальто».
У меня тоже хватало разного рода падений и травм. Самое жесткое приземление получилось на Кубке Европы в Раубичах в 1996-м. Тогда я только начинал прыгать тройное сальто. Был сильный мороз — склон жесткий. Прыжок я не докрутил — воткнулся носками, а лыжи не поехали. Соответственно, ноги остановились, а тело полетело вперед. Приземлился на живот, да так жестко, что на некоторый момент отключился — потерял сознание. Слава Богу, никаких последствий не было.
Самая жесткая травма случилась в 2002-м — перед Играми в Солт-Лейк-Сити. Приземлился вроде на ноги, но немножко присел на склон. После этого меня стало разворачивать. В итоге упал плечом. И ведь не скажешь, что падение было тяжелое — с виду обычное. Но попал в критическую точку и сломал ключицу. Боли сразу даже не почувствовал — щелчок только резкий. Когда скатился вниз и встал, понял, что рука работает как-то необычно.
На Олимпиаде пришлось выступать с пластинами в плече. Каждое приземление отдавало в ключицу — будто кто-то лупит сзади. Секунд 10-15 болит и только потом проходит. Обезболивающие не помогали. Мыслей не выступать у меня в голове вообще не было, но и насильно на склон меня никто не тянул. Успокоил канадский тренер австралийской команды, которая с нами в Уистлере работала. Он сказал, что на заре фристайла какой-то француз выступал после перелома с пластинами. Это успокоило. В итоге я занял в Солт-Лейк-Сити 7-е место. Хотя изначально, конечно, рассчитывал на большее — в хорошей форме подходил к соревнованиям.
Вторая по серьезности травма произошла в сезоне-2010/11 — порвал ахилл в Китае. Опять же — одна лыжа воткнулась в снег, а вторая поехала. Когда рвешь ахилл, боль не резкая. Тебя будто ударили чем-то тяжелым по пятке — бах! Скатился вниз и только тогда понял — нога не моя, не слушается совсем. Боль была секунд 20, а потом нога просто повисла и не выполняла свою функцию.
***
Склоны в Кубке мира отличаются. Не могу сказать, что какой-то один неудобнее, чем остальные. Все зависит от нескольких факторов — погода влияет на многое, подготовка самого трамплина. Но я бы хотел отметить сложность олимпийского склона в Дир-Вэлли — там соревновались фристайлисты во время Игр в Солт-Лейк Сити. По техническим параметрам там все идеально. Но возникает другой момент. Разминка начинается, когда светит солнце. Во время же соревнований становится темно и холодает градусов на 5-7. Естественно, и скорость меняется. Постоянно нужно корректироваться и следить за разгоном. Потеряешь концентрацию — и улетишь по протоколу далеко-далеко вниз.
***
«В больнице Диму Рака не сразу узнали — потерянный взгляд и сплошные кости, покрытые кожей».
Для Дмитрия Рака роковым стал трамплин в китайском Цзилине. Никто не понимал, что с Димой произошло — все в шоке были. Суета, скорая, у Димы судороги… Никто ничего толком по-английски объяснить не может — с китайцами тяжело в этом плане. За всей ситуацией я наблюдал из домика на старте. Дима прыгнул, скатился вниз. Затем поднялся по канатке, подъехал к Николаю Ивановичу Козеке. Что-то сказал, обмяк и начал падать. Очень быстро все произошло. Серьезность ситуации поняли, когда Диму перевезли в Минск. Это просто ужас. Мы его в больнице не сразу узнали — потерянный взгляд и сплошные кости, покрытые кожей.
В межсезонье заезжаем к товарищу по возможности в гости. Тяжело Диме сейчас. Главная проблема — короткая память. Хотя нас и родных он узнает прекрасно. Очень трудно Дима запоминает то, что происходит в данный момент. Кстати, свой китайский прыжок он помнит. Но не может освежить в памяти то, что происходило дальше. Тело же у него практически восстановилось — лишь одна рука и нога похуже работают. Так бывает после инсультов и кровоизлияний. Страшно, конечно. Каждый день для Димы начинается заново. Ему тяжело от этого психологически — часто сидит, погрузившись в себя.
***
Фристайл — далеко не безопасный вид спорта. Хотя тяжелые травмы случаются везде — и в футболе, и в хоккее, и в обычной жизни. Мячом или шайбой убить могут, с велосипеда падают и погибают. Никто не застрахован от неудач, хотя, конечно, хотелось бы, чтобы их было поменьше.
Источник
«ДУМАЛА, ЧТО МЕНЯ БЫСТРО ВЫЛЕЧАТ»
Для спортсменов Олимпиада – это не только победы, поражения, но и слезы. Петербурженка Мария Комиссарова ехала в Сочи за медалями. И многие россияне верили в ее успех. Ведь спортсменка была лидером сборной России по фристайлу. Девушка занималась ски-кроссом – одним из самых опасных видов спорта.
Мария Комиссарова во время тренировки.Фото: REUTERS
На соревнованиях несколько человек летят на лыжах с горы наперегонки и прыгают на трамплинах. Завораживающее зрелище, но никакой страховки у участников нет. Поэтому полагаться стоит только на удачу и свое мастерство.
Удача Машу и подвела. Во время тренировки на Олимпиаде в Сочи Комиссарова упала и сломала позвоночник. Спортсменку сразу же доставили в больницу на вертолете. Красавицу навещал даже президент России Владимир Путин. Но, несмотря на все усилия врачей, помочь девушке было невозможно. Медики поставили неутешительный диагноз – паралич ног.
В больнице Марию навещал даже президент России Владимир Путин.Фото: РИА Новости
Бойкая спортсменка не отчаивалась. На лечение она отправилась в Германию. Но и там медики лишь развели руками – медицина бессильна. В это время последним лучиком надежды для Марии и стала испанская клиника российского доктора Евгения Блюма.
— После падения в Сочи мне казалось, что это просто очередная травма, и меня быстро вылечат, — рассказала «Комсомолке» в Петербурге» Мария. — Но даже две операции в Германии не помогли. У меня был «поперечный паралич». Врачи сказали, что я больше никогда не буду ходить. Поэтому мне посоветовали перестраиваться и адаптироваться к новой жизни — на коляске. Весной 2014 года меня познакомили с человеком, который лечился в клинике доктора Блюма. Он сказал, что мне нужно самой посмотреть, как там все выглядит. Я прилетела на два дня на консультацию. И доктор сказал, что сможет вылечить меня. Поэтому мы закончили лечение в Германии и полетели в Испанию.
«ПРОДАВАЙТЕ ВСЕ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ»
Доктор Блюм, по словам Марии, пообещал поднять ее на ноги за один год.
— Я верила в это, — признается спортсменка. — Я не хотела думать, что восстановление нереально. Мы заключали договор. Лечение стоило полторы тысячи евро в день. Курс был по его авторской методике. В клинике тренажеры сделаны из железных балок. Я занималась каждый день без выходных с девяти утра до шести вечера. Меня тренировали инструктора, сам Блюм только иногда появлялся.
Тренировки давались Марии непросто. Но спортсменка терпела, мечтая снова начать ходить.
— Дорогостоящее лечение врач объяснял тем, что подобным никто не занимается, — негодует Мария. – Он говорил, что работает на стыке наук: биомеханика, физиология. А со стороны посмотришь, такое ощущение, что тебя мучают. Это как пытки, там люди кричат. Было больно. Но врач говорил, что все нормально.
Мария проходила курс в Испании целых два года.
Через полгода никакого прогресса в лечении Комиссаровой не было. Врачи говорили, что нужно продолжать занятия.
— Лечение обходилось очень дорого. У нас не было таких денег. Тогда Блюм предложил нам продать все, что у нас есть. Но у нас ничего и не было. Поэтому мы открыли сбор денег. Мы собирали через фонд пожертвований. Помогали обычные люди, бизнесмены, спонсоры. Собирали всем миром и надеялись, что это поможет, — вспоминает спортсменка.
Прошло еще полгода. Результата все равно не было. По словам Марии, врачи оправдывали это тем, что пациентка, якобы плохо занимается.
— Но как профессиональный спортсмен может плохо заниматься? – негодует фристайлистка. — Вспоминал, что я пропускала занятия. В это время мы делали документы — вид на жительство в Испании. В Москве мне нельзя было заниматься, нужно было рядом с доктором Блюмом находиться все время. Благодаря мне к нему приезжали другие колясочники. Всем говорили, продавайте свои квартиры, здоровье дорого стоит. Но я не увидела никакого прогресса.
Тренировки и восстановление были очень непростыми. Но Мария терпела, потому что мечтала встать на ноги.
Мария проходила курс в Испании целых два года, но так и не встала на ноги. Поэтому сейчас она и решила подать в суд на доктора Блюма. Спортсменка требует вернуть 51 миллион рублей, потраченный на лечение, и еще пять миллионов в качестве компенсации морального вреда.
— Я заплатила 627 тысяч евро за лечение, — говорит спортсменка. — Сейчас я сама занимаюсь. У меня есть тренажер дома, хожу на физиотерапию со знакомой. Пока результатов нет. Но у меня ребенок родился. Поэтому я не посвящаю весь день реабилитации. Хочу вернуть деньги обратно, ведь их собирали другие люди.
А В ЭТО ВРЕМЯ
«Все договоренности были выполнены»
В Петербурге уже прошло первое заседание по иску Комиссаровой к испанской клинике. Суд попросил предоставить оригиналы платежных документов от благотворительного фонда. А представитель клиники в свою очередь заявил, что «все договоренности перед спортсменкой были выполнены».
«Комсомолка» попыталась связаться с самим Евгением Блюмом. Его помощники обещали предоставить ответы на вопросы корреспондента «в ближайшее время», но спустя сутки так и не сделали этого.
Спортсменка-горнолыжница Мария Комиссарова сломала позвоночник.Комиссарова упала на тренировке, сломала 12 грудной позвоно
СПРАВКА «КП»
Мария Комиссарова родилась 5 сентября 1990 года в Санкт-Петербурге. В 2011 году увлеклась фристайлом в дисциплине ски-кросс. В том же году вошла в состав сборной России. Уже через год стала серебряным призером этапа Кубка мира в Швейцарии и бронзовым призером Кубка России.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Фристайлистке Марии Комиссаровой вживили металлический имплант в позвоночник Вопрос о транспортировке россиянки из краснополянской больницы №8 в другое лечебное учреждение по-прежнему стоит на повестке дня. Дело в том, что через некоторое время Маше, которой в субботу вживили металлический имплант в позвоночник, предстоит еще одна операция. (подробности)
Спортсменка Мария Комиссарова, сломавшая позвоночник на тренировке в Сочи, вышла замуж
Девушка, прикованная к инвалидному креслу, связала жизнь с коллегой по цеху Алексеем Чаадаевым (подробности).
Мария Комиссарова, сломавшая позвоночник во время Олимпиады в Сочи, родила сына
Мальчика назвали Матвеем (подробности)
В ТЕМУ
Мария Комиссарова еще до Зимних игр назвала трассу в Сочи самой опасной в мире
Маша с пяти лет занималась горными лыжами, в десять легко попала в юниорскую сборную, потом — в молодежную по фристайлу. Добилась результата – второго места на этапе Кубка мира. Тогда же и задумалась о том, насколько травмоопасный спорт. Погиб канадец Ника Зоричич. Перед финишом он выскочил с трассы и ударился о сеточное заграждение. От полученных травм молодой спортсмен скончался на месте. (подробности)
Источник
Спортсменка, получившая тяжелую травму перед Олимпиадой в Сочи и оказавшаяся в инвалидной коляске, родила второго ребенка и нашла место, где комфортно ей психологически.
Мария Чаадаева (Комиссарова) — та самая спортсменка, которая получила тяжелейшую травму на тренировке по фристайлу во время Олимпийских игр 2014 года в Сочи. Прямо накануне своего старта на домашней Олимпиаде Маша попала в больницу, где ее даже навестил президент России Владимир Путин. Она лечилась в клинике Мюнхена, проходила долгую реабилитацию в Испании, но мечта — встать на ноги с инвалидной коляски — пока остается мечтой.
С тех пор в жизни Чаадаевой произошло очень много событий. Она вышла замуж за товарища по команде, который ради нее оставил собственную спортивную карьеру. Перебралась в Испанию, стала мамой двоих детей и супер-популярным блогером с почти миллионом подписчиков в Instagram. В прямом эфире в Instagram «СЭ» Мария рассказала о карантине в Испании, суде против бывшей клиники и показала, как местные полицейские поздравляют ее сына с днем рождения.
Муж гуляет с мусором вокруг дома
— Карантин с двумя маленькими детьми — тяжело?
— Если честно, очень. У нас пошел уже второй месяц, и неизвестно сколько еще это продлится. Если в начале еще пытаешься нормально выглядеть, сейчас — в пижаме весь день, с синяками под глазами… Мне, в целом, понятно, почему именно в Италии и в Испании такая большая заболеваемость. Они очень социальные, при встрече постоянно обнимаются, целуются. Даже совсем старенькие бабушки и дедушки, которые еле ходят, обязательно выйдут в ближайший бар.
— Насколько в Испании сейчас тяжелая ситуация с коронавирусом?
— Мы особо ничего, кроме собственного балкона, и не видим. Смотрим только статистику, она вроде пошла на спад. Хотя заболевших и смертей по-прежнему много. Надеюсь, скоро меры хоть немного смягчат и можно будет выходить гулять с детьми. Потому что сейчас запрещено все, можно ходить только в магазин или в аптеку и только по одному. Я вот не была на улице уже где-то пару недель. Колеса коляски невозможно дезинфицировать, боюсь принести что-то домой…
— Что за история с полицейскими, которые приехали поздравлять вашего сына?
— Матео накануне исполнилось три года. Недавно узнала, что можно позвонить, оставить заявку и они приедут поздравить. Вывесили на балконе шарики, чтобы было понятно, где именинник. Они спели песню, поаплодировали — было супер. Я растрогалась до слез, а Матео сразу начал спрашивать, когда же они еще приедут.
— Не думали завести собаку, чтобы гулять с ней и с детьми?
— Мы раньше брали ее у соседей. Сейчас муж гуляет с мусором вокруг дома.
— Индивидуальные пробежки на улице у вас не разрешены? Кому мешают бегуны-любители рано утром, например?
— У нас это запрещено. Хотя в Испании куча людей занимаются спортом, тут это очень популярно. Но сейчас все пытаются тренироваться дома или на балконе.
— Следите сейчас за своим видом спорта?
— Нет. С двумя детьми на это вообще не хватает времени. Немного слежу только за хоккеем, потому что у меня папа работает в СКА.
Когда вставала в России на учет по беременности, меня спросили: «Вы что, опять?!»
— Чем закончилась ваша история с судом против клиники доктора Блюма, который обещал поставить вас на ноги? Вы требовали с него 51 миллион рублей компенсации, а по суду получили 40 тысяч…
— Последний раз мы отсудили еще два миллиона за моральный ущерб. Но выплачивать их они пока не собираются. Так что мы подаем все дальше и дальше… Я особо не вдаюсь в детали, этим занимаются адвокаты.
— Вы же боретесь с этой клиникой не только ради денег?
— Конечно. Я не хочу, чтобы другие люди попали в такую же ситуацию, как я.
— Почему вы все-таки решили перебраться из родного Санкт-Петербурга в Испанию?
— Изначально мы приехали сюда именно заниматься реабилитацией к доктору. Прожили два года, ничего не помогло. Но зато тут доступная среда, везде есть пандусы, я спокойно могу проехать куда мне надо. В России целая проблема выйти из дома и на каждом шагу какие-то препятствия.
— Была недавно история с незакрытыми люками в Санкт-Петербурге. Вы даже телевидение приглашали, чтобы сняли, как это опасно. Помогло?
— Да ничем это не закончилось. Их может чем-то задвинули, и все. Я же не просто так боролась. Выходишь гулять с ребенком, он везде бегает, а тут открытый люк. Получается, я не могу с Матвеем одна выйти на прогулку. Не успею его поймать, если что.
— А с медициной как?
— Мне сложно сравнивать, потому что в России я особо нигде не наблюдалась, только во время спорта. Но когда вставала на учет по второй беременности в Санкт-Петербурге, меня спросили: «Вы что, опять?!» Видимо, я для них необычный случай, на коляске. В России инвалид — это инвалид. На тебя все косятся, и ты как будто самый низший слой населения. А здесь в этом нет ничего особенного, на тебя никто не смотрит. Кто-то на коляске, кто-то на костылях — это норма…
— То есть испанских врачей ваша беременность не удивила?
— Абсолютно.
— Как вы решили стать Instagram блогером? Сейчас у вас подписчиков больше, чем практически у любого из действующих российских спортсменов.
— Блог — это большая работа. Совсем не так, как все думают: вот, мол, блогеры ничего не делают. Ты круглосуточно с телефоном, нет ни отпуска, ни выходных. Я вкладываю в это много не только души, но и денег. Чтобы меня увидели, нужно постоянно участвовать в розыгрышах, марафонах, вкладываться в это. У меня в блоге есть реклама. Я честно говорю, что зарабатываю на этом. Потому что я инвалид первой группы, меня никто не возьмет на работу. Кто-то говорит «много рекламы, отписка», но я рекламирую только то, что сама смотрю и чем пользуюсь.
Видеоверсию разговора смотрите на Youtube-канале «СЭ»
Источник