Дмитрий переломов

…Все время звонит телефон. Кто-то справляется о состоянии кого-то из пациентов. Кто-то хочет узнать, как попасть на операционный стол именно в 67-ю, именно к нему — Дмитрию Евгеньевичу Коневу. Явно знают, что это гарантия избавления от беды с суставами. Еще знают, что отказывать Конев не умеет.

Одна известная актриса говорила: «Саму операцию за рубежом лучше вряд ли проведут. А вот после операции ты здесь «свой», а там «чужой»

Думается, не случайно он сотрудник больницы имени Леонида Андреевича Ворохобова, который много лет возглавлял столичную службу здоровья. К нему постоянно обращались с просьбами о лечении, госпитализации. Леонид Андреевич никому не отказывал. И мне однажды сказал: «Если можешь помочь, никогда никому не отказывай». Вот и в больнице, носящей его имя, не принято отказывать. Тем более если это касается травматической беды. Тем более если эта беда настигает пожилого.

Дмитрий Евгеньевич, есть мировая статистика: если человек в возрасте сломал шейку бедра, и ему не проведена операция, то в течение года почти 80 процентов из них уходит из жизни. Такую статистику можно изменить? Или это данность на все времена? — спрашиваю.

Дмитрий Конев: Возраст — не приговор. Наша больница работает на скорую помощь, то есть семь дней в неделю, 24 часа в сутки. А учитывая то, что Северо-Западный административный округ — место дислокации больницы — достаточно возрастной по составу жителей, а мы единственная больница, в составе которой два травматологических отделения… Все пациенты этого округа, а иногда и соседних округов по экстренным показаниям поступают к нам.

Вот, скажем, бабуля упала на улице, сломала шейку бедра. «Скорая» доставила ее в приемное отделение 67-й. Что дальше?

Дмитрий Конев: Пациентка в обязательном порядке тут же госпитализируется. Начинается срочный диагностический скрининг. Параллельно идет предоперационная подготовка. В ней участвуют представители разных специальностей: кардиологи, эндокринологи, терапевты. В течение суток, максимум двух после поступления пациент оказывается на операционном столе.

А если у этого пациента недавно был инфаркт миокарда? Или он страдает сахарным диабетом и инсулинозависим? Могут же быть самые разные возрастные неприятности. Что делать?

Дмитрий Конев: Это всегда сложно. У людей в возрасте подобное почти обязательно. И очень важно, что наши травматологические отделения на базе многопрофильной больницы. Это значит, что есть возможность провести современную полноценную коррекцию патологического состояния и в кратчайшие сроки подготовить пациента к операции. Случается, что такая подготовка проходит в отделении реанимации.

Провели операцию. Снова отделение реанимации?

Дмитрий Конев: Не всегда! Такие операции мы теперь обычно проводим, используя малоинвазивные доступы и современные виды имплантов. Это не только сокращает время самой операции, кровопотерю — хотя это очень важно, — но и позволяет почти сразу после операции приступать к реабилитации.

Задам вопрос, который не просто интересует, а более всего волнует тех, кому положено протезирование суставов. Имплант надежен? За его установку надо платить? Сколько лет он будет служить пациенту?

Дмитрий Конев: Эндопротезирование тазобедренного сустава в нашей стране проводится за счет ОМС. Не нужна квота. А эндопротезирование коленного сустава, все виды ревизионного протезирования в Московской системе здравоохранения проводятся по квотам за счет средств столичного бюджета. На них, увы, имеют право только жители Москвы.

В нашей клинике используются импланты производства США, Германии и Франции. Они, без преувеличения, сверхнадежны. Вы спросили, сколько лет они будут служить? Это в меньшей степени зависит от импланта. Куда больше от состояния самой кости, веса пациента, его двигательной активности и своевременной коррекции сопутствующей патологии. Понятно, что у пациентов с выраженным остеопорозом и повышенной массой тела стабильность эндопротеза будет много хуже.

Дмитрий Евгеньевич, но переломы-то места жительства не выбирают. Как быть?

Дмитрий Конев: Лечение всех видов переломов гражданам России проводится в государственной системе здравоохранения за cчет средств ОМС. В том числе и высокотехнологичные. В нашей клинике в прошлом году сделано 490 операций по фиксации переломов и 203 эндопротезирования при переломе шейки бедра.

Вы, как правило, хотя бы раз в год участвуете в международных конгрессах либо учитесь на специализированных зарубежных курсах. Конечно, хорошо, что у вас, и не только лично у вас, но и у некоторых коллег, теперь есть такая возможность. Но спросить хочу о другом. Всегда ли оправдано стремление некоторых наших пациентов, тех, у кого есть возможность, отправляться на лечение в зарубежные клиники? Имею в виду например, тех, у кого проблемы с суставами, кому нужно протезирование коленного или тазобедренного суставов?

Дмитрий Конев: Я это однозначно не приветствую. В настоящее время мы используем такие же импланты, как в ведущих зарубежных клиниках. Хирургическая техника, умение наших ортопедов не уступают зарубежным коллегам. И это касается не только ортопедии. В нашей клинике городской спинальный центр, возглавляемый Дмитрием Николаевичем Дзукаевым. Специалисты этого центра нередко переделывают операции, проведенные на позвоночнике за рубежом. Подобные случаи есть и в нашем отделении ортопедии. И знаете, что немаловажно. Свои пациенты — это свои пациенты. А за рубежом мы все-таки чужие. У многих из нас есть на то примеры. Одна очень известная наша актриса, которая была в свое время оперирована в Германии, сидя у меня в кабинете, советовала своему коллеге ни в коем случае не отправляться в зарубежную клинику. Она говорила: «Саму операцию там лучше вряд ли проведут. А вот после операции — ты здесь «свой», а там «чужой».

Да, сейчас, наконец, начинает проявляться интерес к проблемам реабилитации. Помню, как сама много лет назад проходила реабилитацию после эндопротезирования в центре рядом с Курским вокзалом. Он был предназначен для спортсменов. Я попала туда, можно сказать, по блату. Но помню, как там мною занимались. И я быстро восстановилась. А теперь?

Дмитрий Конев: Начну с того, что у нашей клиники есть филиал на базе медико-санитарной части N 60. Там отделение реабилитации специально для пациентов, которые перенесли эти операции. Они поступают туда, как говорят, «с койки на койку». Через четыре-пять дней после перенесенной операции. Это отделение оснащено всем необходимым. Там великолепный, высокопрофессиональный коллектив реабилитологов. Возраст пациента значения не имеет. Реабилитация в рамках ОМС. Сейчас в системе московского здравоохранения еще три высококлассных реабилитационных центра. И, кстати, упомянутый вами центр у Курского вокзала действует по сей день. Он теперь в подчинении столичного Департамента здравоохранения.

Сейчас появляются специальные программы для людей в возрасте. Идет бесконечное количество всяческих рекомендаций. И о том, что им надо больше общаться, что им показана скандинавская ходьба, что желательны именно для них танцзалы и так далее. А вас не смущают возрастные пациенты? Вы никогда не пытаетесь их отговорить от операции? Вас не страшат возможные в таком возрасте послеоперационные осложнения?

Дмитрий Конев: Отвечу словами, с которых начали нашу беседу: мы оперируем не паспорт, а человека. А на входе в одну знаменитую австрийскую клинику написано: «Жизнь — это движение. А движение — это жизнь».

Визитная карточка

Конев Дмитрий Евгеньевич. Родился в 1965 году в Алма-Ате. В 1989 году окончил Военно-медицинский факультет Томского государственного мединститута. Полковник медицинской службы. С 2014 года — заместитель главного врача больницы N 67.