Что за перелом в африке в 1943
Вторая Мировая Война – очень большой, сложный и многосторонний конфликт, исход которого постоянно висел на волоске. Если выбирать одну, самую главную операцию, которая в наибольшей степени изменила ход Второй Мировой Войны, то это будет операция «Факел». Самая рискованная и самая успешная операция Второй Мировой, в которой все пошло не по плану.
В чем состоял план вторжения во Французскую Северную Африку?
В прошлой заметке мы уже выяснили, почему именно Французская Северная Африка была выбрана Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным в качестве места проведения главной операции 1942г. (и, как выяснилось, всей войны): открытия первого фронта, на котором немцам бы противостояли американские войска. И почему, собственно, это должен был быть новый ТВД (театр военных действий), что мешало отправить американские дивизии на помощь войска СССР на Восточном Фронте или Британской Империи в Египет. Вкратце напомню, что был выбран ТВД, на котором не было ни войск Оси, ни войск Союзников, что вынуждало немцев с его появлением направить туда свои резервы. А не отреагировать на высадку немы не могли сразу по трем причинам. Первая – чисто военная, захват Французской Северной Африки грозил потерей и Туниса, через который шла самая безапасная линия снабжения всей Группы армий «Африка» во главе с Роммелем, а затем и Ливии. Вторая – психологическая: было уже понятно, что Гитлер просто не мог смириться с потерей каких-либо территорий. И третья – политическая: Союзники надеялись, что потеря Северной Африки приведет к политическому кризису режима Виши во Франции, и в худшем случае Гитлеру придется перебрасывать новые войска в южную Францию, а в лучшем – Виши возобновят войну с Германией.
Собственно говоря, политический расчет на то, что режим Виши разорвет перемирие, был главной ошибкой при планировании операции «Факел». Эту позицию продавили американцы: они с самого начала предпочитали иметь дело с «законным правительством» Франции, которым считали Виши, а не с де Голлем, которого считали «фюрером» и «фашистом». И «националистом-колониалистом». У этого даже были основания: де Голль очень любил говорить о величии Франции и всячески подчеркивал, что французскую колониальную империю после войны необходимо сохранить; нехотя огласился лишь на освобождение подмандатной Сирии – и то постепенно и только потому, что мандат на управление ею истек. Тот факт, что именно французские колонии поддержали де Голля, что они ХОТЕЛИ оставаться французскими (во всяком случае, в тот момент времени и на тех условиях) антиколониалиста Рузвельта глубоко оскорблял.
Англичане, изначально поддержавшие де Голля и его «Свободную Францию» (уже переименованую в «Сражающуюся Францию»), теперь относились к нему настороженно. Время, когда был ценен любой союзник (даже слабый), прошло со вступлением в войну США; а вот наблюдающееся быстрое усиление де Голля англичанам совсем не нравилось, так как они были бы не против после войны потеснить позиции Франции в колониях и в Европе (наивные, они потеряют даже свои собственные английские колонии). Поэтому, как ни удивительно, главным союзником де Голля оказался именно Сталин, всячески подчеркивавший важность Сражающейся Франции и необходимость сотрудничать с нею.
Итак, «в идеальном мире» Черчилля и Рузвельта предполагалось следующее. Их войска высаживаются одновременно почти во всех портах Французской Северной Африки без боя. Предъявляют Правительству Виши ультиматум, то переходит на сторону Союзников. Французские войска группируются у границы с Тунисом и сдерживают любые немецкие подкрепления, пока американцы берут под полный контроль Марокко и Алжир и тоже выходят к границе (напомню, от Касабланки до Туниса им предстояло пройти около 1800км.: для сравнения, от Москвы до границы с Германией было около 1000км.). Затем войска Объединенных Наций должны были разбить итало-немецкие подкрепления и захватить Тунис, тем самым отрезав от снабжения армию Роммеля. Если, по какой-либо невероятной причине, немцы проигнорировали бы высадку, то с переходом на сторону Союзников Виши англо-американские войска вторглись бы во Францию с юга.
Поскольку американцы считали, что Виши и верные ему войска примерно в равной степени не любят англичан и де Голля, то высадка производилась полностью под американскими флагами. Хотя английские войска в ней и участвовали: невозможно было игнорировать тот факт, что у американцев нет боевого опыта (не только у солдат, но и у командиров). Участие англичан позволяло гарантировать, что в крайнем случае будет кому прикрывать отступление. От де Голля высадку пытались вообще скрыть, но влияние Сражающейся Франции на тот момент было уже достаточно большим, чтобы он без проблем все выяснил. Одну полноценную танковую дивизию, развернутую в Центральной Африке, он самостоятельно направил на север сам, другие же были в Сирии и Египте и принять участие в операции никак не могли. Тем не менее, де Голль подготовил достаточно своих представителей, которые могли бы прибыть в Северную Африку и взять контроль над войсками и гражданскими службами (разумеется, без согласования с американцами).
В начале ноября первые конвои вышли из портов, а 8 ноября 1942г. сухопутная часть операции «Факел» началась с одновременной высадки более 100.000 человек в Касабланке, Оране, Алжире и нескольких более мелких портах. И, естественно, с самого начала все пошло не так, как планировали Черчилль и Рузвельт.
Англо-американские войска высаживаются в Алжире. Можно заметить, что у них отсутствует какое бы то ни было специальное оборудование для высадки, но и само побережье практически не укреплено. (Im. source: Wiki)
Как было организовано вторжение во Французскую Северную Африку?
Ну, может быть, не совсем с самого начала. Самой опасной частью операции была транспортировка войск через Атлантику, наполненную немецкими подлодками. И благодаря некоему секретному оружию (о нем речь пойдет в будущих заметках), конвоям с войсками удалось проскочить мимо всех позиций подлодок. Когда ближе к Африке немцы, итальянцы и французы все же обнаружили корабли – они подумали, что это очередная попытка провести конвой к Мальте, и направили туда все силы перехвата. В результате при транспортировке сколь-нибудь значимых потерь не было. Можно сказать, что удалось достичь стратегической и тактической внезапности.
Однако уже при высадке обнаружилось, что французы вовсе не ждут американцев с распростертыми объятиями. Предварительные договоренности с несколькими вишистскими генералами не сработали, их разрозненные выступления были подавлены, а главный ставленник англо-американцев генерал Жиро вообще в последний момент отказался участвовать в спектакле, поскольку требовал себе должность командующего всей операцией. Удивительно, как эта дипломатическая клоунада не привела к демаскировке операции, весь успех которой опирался на эффект внезапности.
Многие гарнизоны открыли огонь, причем французский сверхтяжелый линкор «Ришелье» (вероятно, сильнейший линкор Второй Мировой) даже создал англо-американским войскам большие проблемы. Флот, наземные войска, парашютисты и авиация вторжения действовали не очень согласованно, и только отсутствие у французских гарнизонов реальной боевой подготовки позволило обойтись без тяжелых потерь (вся операция стоила Объединенным нациям около тысячи человек, а французам – втрое больше).
К счастью, североафриканские порты не были заминированы, и в них сразу же началась разгрузка припасов для войск вторжения. Однако большая часть сил была высажена на западе Марокко, и им еще предстояло пройти длинный путь к алжиро-тунисской границе. А в это время политические проблемы нарастали, что создавало угрозу всем линиям снабжения в регионе.
Дело в том, что войска Виши окончательно прекратили огонь лишь после приказа второго человека в Правительстве Виши: адмирала Дарлана. Который случайно оказался в это время в Северной Африке и фактически попал в плен. Флот и гарнизоны портов были достаточно ему лояльны, чтобы выполнить этот приказ. А поскольку немцы в ответ на вторжение тут же начали ввод войск в южную Францию, то и Дарлан нашел для себя «компромиссную» формулировку: дескать, это не он нарушил присягу, капитулировав перед американцами, а немцы нарушили перемирие и держат остальное Правительство в заложниках.
Однако такая байка была совершенно неубедительна для сухопутных французских войск, и уж тем более она не объясняла, с чего вдруг французские войска должны выдвигаться на границу Туниса и воевать против немцев. Если Франция уже один раз капитулировала перед немцами, то что за новая война? А если она НЕ капитулировала и продолжает воевать, как утверждает де Голль – то почему командовать всем этим должен признававший капитуляцию Дарлан или отсиживавшийся в штабах Жиро, а не много лет воевавший де Голль? Как сформировал это после войны сам лидер «Сражающейся Франции»:
«в массах преобладало теперь стихийное убеждение, что де Голль выиграл, поскольку Виши проиграло»
Получается, что своим вторжением в южную Францию немцы резко обнулили авторитет правительства Виши и усилили позиции де Голля. На сторону которого начали переходить целые дивизии Виши в Северной Африке. К огромному неудовольствию Рузвельта и Черчилля, которые де Голля не приглашали, а Дарлана уже поставили «командовать французскими войсками» от своего имени. Вскоре выяснилось, что Дарлан потерял поддержку, и для организации французских войск. Как и для организации местных администраций, решения проблем со снабжением, умиротворения местных кочевых племен и т.д. После чего Дарлана «неожиданно» убил какой-то местный француз (американцы его по-быстрому судили и убрали, так что выяснить, в чьих интересах он действовал, стало невозможным).
Уступать де Голлю американцы все равно не хотели, и вместо него назначили управлять колониями и командовать французскими войсками генерала Жиро. Де Голля пришлось пригласить на конференцию в Касабланке, где он лично познакомился со специально приехавшим для этой конференции Рузвельтом (в присутствии Черчилля, естественно), но отказался от предложений «занять место в Правительстве Жиро» и в целом вел себя так, будто это американцы должны с ним, де Голлем, договариваться о том, как им себя вести на его французской территории.
Конференция в Касабланке. Сколь знаменитая, столь и редкая фотография, которую не любил вспоминать ни один из участников. На переднем плане — Жиро и де Голль. На заднем — Рузвельт и Черчилль. После неудачных переговоров с де Голлем Рузвельт представил ему Жиро и попросил французов пожать друг другу руки в знак добрых намерений. Де Голль, и без того все время отказывавший Рузвельту, тут отказываться не стал. Затем Рузвельт отдал это фото прессе с комментарием, что на фото де Голль и Жиро договариваются о создании совместного Правительства на американских условиях. Когда де Голль об этом узнал, то уже он выступил на пресс-конференции, прямо назвав американского президента лжецом… (Im. source: Wiki)
По мере развития событий Жиро помимо заносчивости продемонстрировал и полную политическую несостоятельность. Постепенно он полностью проиграл де Голлю. Сначала согласился на создание относительно партиетного правительства, где ни у кого не было большинства. Затем и там большинство перешло на сторону де Голля. В результате режим Виши был признан нелегитимным, движение де Голля законным, а Жиро постепенно ушел со всех значимых постов.
«Американцы — великая нация, они обязательно все сделают правильно. После того, как перепробуют все остальные варианты.» — эта полная едкого сарказма фраза приписывается де Голлю и в полной мере отражает суть происходившего во Французской Северной Африке во время Операции «Факел».
Главное, что люди де Голля наконец-то организовали французские войска и работу администраций.
Жорж Катру — самый высокопоставленный из французских генералов, не признавших капитуляции перед Германией. Несмотря на это, он сразу и безоговорочно признал авторитет де Голля, которого считал выдающимся военным теоретиком и харизматичным лидером. В результате именно Катру стал, по иронии судьбы, главным дипломатом «Сражающейся Франции». Именно ему де Голль в наибольшей степени обязан возвращением под свой контроль Северной Африки, а Франция — современным статусом Великой Державы и местом в Совбезе ООН. Среди прочего, успел несколько лет после войны пробыть послом в СССР. (Im. source: Wiki)
Пограничные бои в Тунисе и отступление Роммеля
Всего во французских колониях высадилось около 200 тыс. англо-американских солдат с более чем 2000 единиц бронетехники и множеством транспортных средств. Операцию поддерживало несколько тысяч боевых самолетов. После перехода французских войск на сторону Сражающейся Франции численностью до полумиллиона человек сформировалась бы совершенно подавляющая противника концентрация войск Объединенных Наций. Попытки американцев подчинить себе французов сильно затянули этот переход. Тем не менее, именно французские войска Туниса сыграли одну из решающих ролей в кампании.
Дело в том, что Тунис уже раньше использовался немцами и итальянцами как транзитная полу-колония для переброски подкреплений Роммелю. Французские войска смотрели на это с негодованием, и после начала операции Факел фактически взбунтовались. Командовавший ими генерал Барре вынуждено оставил немцам Тунис, разместил войска в приграничных укреплениях и приказал отражать любые попытки кого бы то ни было пройти через французские позиции. Это выступление сильно задержало войска Оси, которые развернули в Тунисе целую армию (танковая и четыре пехотные дивизии). Когда англо-американские войска вышли к границе Туниса, с французами им удалось договориться. Позднее французские дивизии вошли в состав Сражающейся Франции.
С военной точки зрения после успешной высадки и захвата столиц Марокко и Алжира последовали еще две операции, которые также можно отнести к «Операции Факел»: «Гонка к Тунису» и «Пограничное сражение». Хотя немцы и прибыли в Тунис первыми, они не смогли быстро сориентироваться в ситуации, и к границе Туниса с Алжиром вышли практически одновременно с американцами. Приграничные сражения в глубине Туниса с французами проходили не очень интенсивно, а на побережье американцы едва не ворвались в Тунис, но были отброшены.
После этого на границе Туниса установилось шаткое равновесие, которое, впрочем, продлилось недолго (примерно до февраля 1943г.). С одной стороны, к границе постоянно прибывали англо-американские войска, прошедшие маршем 1800 км. Армия, переброшенная немцами в Тунис, не могла бы удержать оборону против такой силы. Гитлер и так перебросил в Тунис все свои резервы (именно их не хватило на Восточном Фронте под Сталинградом), снимать новые части ему было просто неоткуда. Понимавший все это Роммель, командовавший немецкими войсками на границе Египта, решил не задерживаться в Египте и Ливии, а форсированным маршем выдвинуться в Тунис. Гитлер был, естественно, взбешен оставлением территорий, но Роммелю на мнение Гитлера было традиционно наплевать. Следом за Роммелем шли в Тунис и британские войска из Египта. Поэтому уже в феврале равновесие 1943г. было нарушено, и в Тунисе развернулась одна из самых крупных сухопутных битв Второй Мировой Войны, по своим масштабам сопоставимая, видимо, только с Курской Битвой.
Почему именно операция «Факел» стала решающей во Второй Мировой Войне?
«Факел» – первая операция, которая привела к стратегическому отступлению войск Оси (именно из-за нее, а не из-за мелких стычек под Эль-Аламейном, Роммель был вынужден полностью оставить Египет и Ливию). Это первая операция, приведшая к выходу немецкого союзника из войны: режим Виши распался. Союзники получили в свое распоряжение полумиллионную французскую армию (которая вскоре увеличится в несколько раз, но не сразу станет полностью боеспособной), а немцы и итальянцы были вынуждены перебросить одну армию в Тунис и одну на юг Франции (а также две армии из Египта).
«Факел» – это операция, которая должна была провалиться. Во-первых, немцы должны были утопить подлодками все конвои еще на пути в Северную Африку. Во-вторых, грубейшие дипломатические ошибки американцев и англичан, пытавшихся подчинить себе Францию, едва не стоили им успеха. В-третьих, не имевшие боевого опыта американские войска и, что важнее, американские генералы необъяснимо хорошо действовали в первых же боях против немцев. В-четвертых, совершенно непонятно, каким чудом Объединенным Нациям удалось организовать снабжение своей полумиллионной группировки войск на границе Туниса (особенно если учесть тот хаос, который они сами устроили в местных властях)…
…и тем не менее, она закончилась решительной стратегической победой и радикально сместила баланс сил. Странам Оси после этого везде и всегда не хватало сил, они безвозвратно потеряли стратегическую инициативу. Битва при Мидуэе и «Факел» ознаменовали собой коренной перелом в войне. Однако из этого не следует, что последующие битвы не имели значения. Стратегическую инициативу можно бездарно разбазарить (как немцы в операции «Барбаросса») или постепенно потерять во множестве локальных поражений (как немцы в Битве за Москву, Битве на линии Газала, японцы в Битве в Коралловом море и т.д.). Понадобилось еще немало побед, чтобы закрепить достигнутое преимущество. И первым сражением, в котором Союзники смогли использовать свою стратегическую инициативу, стал Сталинград – важнейшая победа Второй Мировой на Восточном Фронте.
Задать вопросы автору, поделиться активными ссылками на ранее размещенные заметки или рекомендовать темы для следующих заметок можно в комментариях к этой заметке или в твиттере: @warisnotagame
Источник
Завершающий этап боев в Северной Африке
Немецкая авиация в конце 1942 года
К концу 1942 года положение немецких войск в Северной Африке относительно стабилизировалось. Немецкое Верховное командование по-прежнему сталкивалось с огромными трудностями в снабжении и вынуждено было усиливать средиземноморский театр военных действий в ущерб широкому стратегическому планированию. Однако благодаря энергичным мерам оно сумело оправиться от первого потрясения, вызванного высадкой союзников во Французской Северной Африке, и подготовить неожиданно мощные оборонительные позиции. На западном направлении первый удар союзников на Бизерту и Тунис потерпел неудачу, и авиация союзников столкнулась с необходимостью оборудовать аэродромную инфраструктуру в неблагоприятной для этого местности и в условиях плохих коммуникаций. Эту проблему удалось решить не сразу, а тем временем люфтваффе, проявившие немалую энергию и способности при оборудовании аэродромов и наземной инфраструктуры в Тунисе, сумели устоять против численно превосходящего противника, в частности, благодаря тому, что запоздалое решение союзников направить на Средиземное море новейшие типы «спитфайров» (тогда как немцы немедленно перебросили с побережья Ла-Манша ФВ-190) позволило немцам в течение долгого времени пользоваться техническим превосходством. На востоке добровольное отступление немцев от Эль-Агейлы на сильные позиции у Буэрата значительно облегчило снабжение немецких войск и позволило люфтваффе действовать не с плохо подготовленных площадок в пустыне, а с давно оборудованных аэродромов в окрестностях Триполи. Британская же авиация на этом направлении, также как и британская 8-я армия, вынуждена была действовать в условиях растянутых коммуникаций, и сложности со снабжением и оборудованием аэродромов заставляли ее время от времени останавливать продвижение, чтобы закрепиться и подготовиться к следующему рывку.
Такие условия особенно способствовали обороне, и немецкое Верховное командование, очевидно, надеялось, что естественные препятствия, которые необходимо было преодолеть союзникам на обоих флангах немецкого плацдарма в Северной Африке, сведут на нет их превосходство и приведут к созданию патовой ситуации. До сих пор война в Северной Африке представляла собой череду эпизодов, в которых победоносные армии обеих сторон оказывались неспособными развить успех из-за непреодолимых трудностей в организации коммуникаций и снабжения. Поэтому немцы могли небезосновательно рассчитывать на то, что более короткие коммуникации и обладание такими портами, как Триполи и Тунис, дадут им огромное преимущество. Однако это преимущество рассматривалось исключительно с точки зрения обороны. Нет никаких свидетельств присутствия у немцев на этом этапе желания или возможности перейти от обороны к наступлению. Наступательные действия, предпринятые в феврале 1943 года, носили ограниченный и локальный характер и были направлены исключительно на укрепление немецких оборонительных позиций. Успех в обоих случаях позволил ослабить хватку союзников и оттянуть последний штурм немецких укреплений в Тунисе. Из-за трудностей со снабжением у немцев не хватало ни техники, ни людей, чтобы добиться большего. Они не смогли развить тактические успехи в стратегическое наступление.
Поэтому в сложившихся обстоятельствах исход североафриканской кампании с начала 1943 года зависел главным образом от решения проблем снабжения, с которыми сталкивались обе стороны. Способность союзников начать наступление и выбить войска стран Оси из Северной Африки зависела от их способности в условиях противодействия со стороны немцев организовать собственную систему снабжения и укрепить передовые позиции (эта проблема относится к разряду организационных и не рассматривается в данной работе), а также от нарушения силами союзников немецких линий коммуникации с тем, чтобы подорвать способность противника к сопротивлению. Ведущая роль проблем снабжения отражена и в дислокации сил на Средиземном море в начале 1943 года, показанной в следующей таблице.
Дислокация немецкой авиации, средиземноморский театр, 1 января 1943 г.
| Типы самолетов | Триполитания | Тунис | Италия, Сицилия, Сардиния | Греция и Эгейское море | Всего |
| Дальние бомбардировщики | — | — | 270 | 75 | 345* |
| Дальние разведчики | 5 | — | 30 | 20 | 55 |
| Пикирующие бомбардировщики | 20 | 20 | 10 | — | 50 |
| Штурмовики | 30 | 5 | — | — | 35 |
| Одномоторные истребители | 70 | 90 | 35 | 15 | 210 |
| Двухмоторные истребители | 10 | 15 | 45 | — | 70 |
| Тактические разведчики | 15 | 10 | — | — | 25 |
| Береговые патрульные самолеты | — | — | — | 10 | 10 |
| Всего | 150 | 140 | 390 | 120 | 800* |
* Кроме того, в Северной Италии было еще 90 дальних бомбардировщиков, занятых патрулированием побережья и снабжением (ФВ-200) или не принимавших активного участия в боевых действиях.
Из приведенной выше таблицы видно, что в Северной Африке люфтваффе в основном полагались на две небольшие тактические группы, вооруженные главным образом одномоторными истребителями, основная задача которых заключалась в перехвате бомбардировщиков союзников и защите портов и коммуникаций. Для непосредственной поддержки наземных войск имелась небольшая группа пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и истребителей-бомбардировщиков ФВ-190, однако разместить в Африке дальние бомбардировщики даже и не пытались. Бомбардировочная авиация базировалась на Сардинии, на Сицилии и в Западном Средиземноморье и использовалась для ударов по конвоям союзников и портам высадки войск в Северной Африке (Бон и Филипвиль), а также для сопровождения самолетов транспортной авиации. Основная масса двухмоторных истребителей также базировалась на Сицилии и прикрывала морское сообщение немцев с Тунисом. Такую дислокацию сил определяли не только сложности со снабжением и обслуживанием техники, ограничивавшие возможности базирования авиации в Африке. Несомненно, она также стала следствием понимания того, что судьбу Северной Африки решит контроль над Средиземным морем и что основная задача люфтваффе состоит в том, чтобы оспорить господство союзников на Средиземноморье и обеспечить снабжение сил Оси через Сицилийский пролив.
В этих обстоятельствах ход воздушной войны в Африке отошел на второй план, и наиболее заметным фактом стала способность люфтваффе поддерживать численность авиации непосредственной поддержки наземных войск в Африке на уровне 300–330 машин с начала января до середины апреля. Это, равно как и высокий уровень боеготовности, было огромным достижением, учитывая абсолютное численное превосходство союзников и массированные удары с воздуха по передовым аэродромам Оси. Добиться такого результата удалось, направив на Средиземное море значительную часть выпускаемых одномоторных истребителей. Число одномоторных истребителей, направляемых для пополнения сил на Средиземноморье, выросло с примерно 150 машин в месяц в конце 1942 года до 260 машин в апреле 1943 года. Эти усилия, хотя они и означали отток на Средиземное море значительной части новых истребителей в то время, когда немецкая авиация в целом проходила широкомасштабное перевооружение и расширение истребительной авиации, позволили успешно выполнить непосредственную задачу. В течение трех месяцев люфтваффе имели возможность эффективно действовать в Африке, и лишь на второй неделе апреля, когда они вынуждены были отступить на последние оставшиеся в их распоряжении аэродромы восточнее и юго-восточнее Туниса, авиация союзников восстановила полное превосходство в воздухе, которым она обладала под Эль-Аламейном.
Возобновление наступления союзников
Наступление союзников, остановившееся в декабре 1942 года, когда немцы отошли от Эль-Агейлы на позиции у Буэрата, возобновилось 15 декабря 1943 года и привело к взятию Триполи 23 января. Воздушные бои во время этого сражения велись весьма активно, и потери люфтваффе были довольно высоки. Ко времени отступления из Триполитании в Тунис численность одномоторных истребителей уменьшилась до 75 машин при боеготовности порядка 45–50 %, а из 25 истребителей-бомбардировщиков к вылетам были готовы лишь 10. Однако немецкая авиация, сократив число вылетов до 40–50 в сутки, сумела максимально воспользоваться затишьем при выдвижении британской 8-й армии к немецким позициям у Марета и быстро восстановить численность и боеспособность. Одновременно отсрочка позволила произвести реорганизацию, после которой силы, прежде действовавшие по отдельности в Триполитании и Тунисе, были сведены в единое оперативное командование — авиакорпус «Тунис».
Реорганизация позволила более гибко использовать силы на обоих флангах в соответствии с обстоятельствами и, несомненно, способствовала успешным действиям люфтваффе против превосходящих сил союзников. Эффективность реорганизации проявилась в середине февраля, когда угроза прорыва союзников из Центрального Туниса в направлении Сфакса и расчленения армий Роммеля и фон Арнима вынудила немецкое командование начать контрнаступление для расширения позиций в дефиле Гафса — Сфакс. Для поддержки этой операции люфтваффе перебросили значительные силы из Северного Туниса в район Кайруан — Сфакс, и 14 февраля, обеспечивая успешный удар немцев в направлении Ферианы и Сбейтлы, совершили примерно 360–375 самолето-вылетов. На протяжении последующих двух дней люфтваффе совершали порядка 250 вылетов в сутки, и лишь после этого интенсивность их действий снизилась из-за нелетной погоды. Между тем немецкое командование энергично использовало успех в Центральном Тунисе, начав 26 февраля наступление против 1-й армии союзников на севере. И здесь, несмотря на активное участие в ударе на Сбейтлу, люфтваффе сумели небольшими силами обеспечить эффективную поддержку, совершая на протяжении четырех дней операции в среднем по 150 самолето-вылетов в сутки.
Таким образом, силы непосредственной поддержки наземных войск в Северной Африке показали неожиданно высокую стойкость и эффективность, и даже через три недели непрерывных боевых действий после начала наступления 8-й армии на линию Марет 19 марта их численность превышала 300 самолетов, из которых более 60 % были в исправном состоянии. Они успешно (если учесть их малую численность) выполняли поставленные перед ними задачи, обеспечивая высокую интенсивность поддержки на всех этапах боевых действий. Немецкие наземные войска и надеяться не могли на более масштабную поддержку от столь немногочисленных сил, и история действий этой группировки люфтваффе служит классическим примером того, чего могут добиться компактные силы, обладающие высоким боевым духом и эффективностью, против численно превосходящего противника. Однако судьба немецких войск в Тунисе зависела в большей степени не от усилий авиакорпуса «Тунис» (сражавшегося с ожесточением и упорством вплоть до начала последних трех недель кампании, когда ухудшение положения на земле стало серьезно сказываться на работе наземной инфраструктуры люфтваффе), а от действий дальних бомбардировщиков — только они были способны помешать накоплению сил союзников и нарушить их подготовку к наступлению. Решающей оказалась именно неудача дальней бомбардировочной авиации.
Бомбардировочная авиация приходит в упадок
Причин этой неудачи, ставшей первым признаком несоответствия немецкой бомбардировочной авиации новым условиям войны, было множество. Наиболее важные последствия имела неспособность восстановиться после тяжелых потерь, понесенных за время активных боевых действий после высадки союзников во Французской Северной Африке 7 ноября 1942 года. В течение декабря пришлось вывести на отдых и переформирование три авиагруппы общей штатной численностью 90 машин, и к 31 декабря число самолетов упало с максимального уровня в 310 машин до 270, из которых исправны были лишь около 55 %. Вынужденный отвод частей продолжался в течение всей зимы и лишь отчасти компенсировался возвратом переформированных частей. Провал программы подготовки экипажей в результате активного участия учебных частей в боевых действиях под Сталинградом не позволил немцам обеспечить постоянный приток пополнений. Особенно тяжело сказалось закрытие специализированных школ, приведшее к прекращению подготовки квалифицированных летчиков торпедоносной авиации. Как следствие, боевая эффективность торпедоносной авиации и ее численность пошли на убыль. При штатной численности 90–100 самолетов фактическая численность торпедоносной авиации в течение первых четырех месяцев 1943 года не превышала 50–60 машин, а к началу апреля боеготовность упала настолько, что одновременно в боевых действиях могли участвовать не более 5–10 торпедоносцев с полным экипажем.
Таким образом, основное оружие люфтваффе для борьбы с конвоями союзников — торпедоносцы — было неспособно справиться с поставленной задачей. Остальная немецкая бомбардировочная авиация на Средиземном море, пусть и в несколько меньшей степени, страдала от тех же проблем. Кроме того, нехватка специализированных и современных самолетов для сопровождения конвоев (что было неизбежно для военной авиации, приспособленной исключительно к ведению войны на суше) вынудила использовать немецкие бомбардировщики для сопровождения собственных конвоев. Насколько отвлечение сил на сопровождение конвоев сказывалось на выполнении традиционных наступательных задач дальней бомбардировочной авиации, видно из следующего анализа вылетов дальних бомбардировщиков в течение первых четырех месяцев 1943 года:
| Среднее число вылетов в день | Удары по конвоям | Удары по портам | Сопровождение конвоев | Удары по наземным целям в Тунисе | Прочие | Всего |
| Январь | 11 | 5 | 12 | 1 | 6 | 35 |
| Февраль | 8 | 2 | 11 | — | 6 | 27 |
| Март | 8 | 4 | 13 | 13 | 12 | 50 |
| Апрель | 2 | 5 | 11 | 15 | 11 | 44 |
| Среднее число вылетов в день, январь-апрель 1943 года | 7-8 | 4 | 12 | 7-8 | 8-9 | 39 |
Приведенная выше таблица показывает, что треть усилий бомбардировочной авиации в течение первых четырех месяцев 1943 года была направлена на сопровождение конвоев Оси на Средиземном море. Более того, необходимо отметить, что значительная часть Ю-88 в марте и апреле привлекалась для нанесения ночных ударов по наземным целям в районе боевых действий. Причиной тому послужили неудачные действия базировавшихся в Африке Ю-87 и Хш-129 в условиях воздушного превосходства союзников. Однако это означало отвлечение самолетов от нанесения стратегических бомбовых ударов как раз в тот момент, когда целями первоочередной важности были порты в Алжире, через которые шло снабжение войск союзников. Невозможно переоценить значение, которое имела неспособность люфтваффе обеспечить сколько-нибудь активные действия против пунктов высадки союзников. Отчасти она стала следствием ошибочного распыления сил авиации на восток вплоть до Эгейского моря в попытке воспрепятствовать судоходству союзников по всей акватории Средиземного моря вместо того, чтобы сосредоточить их на важнейшем участке. Кроме того, способствовали этой неудаче и сложности с организацией адекватного снабжения и обслуживания техники на передовых базах, в особенности на Сардинии.
Эти факторы затрудняли сосредоточение мощных ударных сил в какой-либо одной точке. В конце марта трудности усугубились в результате массированных налетов авиации союзников на аэродромы на Сардинии. Они повлекли за собой тяжелые потери и снижение боеготовности частей, вынудив немцев перенести свои базы на материковую часть Италии. С этого времени аэродромы на Сардинии использовались только в качестве передовых. И все же ни один из этих факторов не имел такого значения, как падение уровня подготовки личного состава вследствие потери лучших экипажей в активных боевых действиях в ноябре и декабре. К началу 1943 года квалификация летчиков упала до такого уровня, что значительная часть и без того не слишком многочисленных вылетов против портов и конвоев противника заканчивалась безрезультатно: из-за плохой подготовки неопытным летчикам все чаще не удавалось обнаружить цель.
Полный упадок бомбардировочной и торпедоносной авиации немцев в начале 1943 года значительно облегчил союзникам подготовку к последнему наступлению, начавшемуся 19 марта. Не сумев предотвратить или даже сколько-нибудь существенно помещать сосредоточению противника, люфтваффе позволили союзникам создать подавляющее превосходство в силах и средствах. С другой стороны, они не сумели обеспечить достаточную защиту немецких морских и воздушных коммуникаций. Вызвано это было общей слабостью истребительной авиации вследствие невыполнения программы ее расширения в 1942 году. Ме-110 и Ме-210, использовавшиеся для сопровождения транспортных самолетов и морских конвоев, ни в какое сравнение не шли с истребителями союзников, а имевшиеся в наличии Ме-109 были слишком малочисленны для эффективного выполнения этой задачи без ущерба для действий по непосредственной поддержке наземных сил. Когда по мере стягивания союзниками кольца вокруг Туниса и Бизерты и соответственно по мере усиления действий союзников против системы снабжения стран Оси возникла необходимость в отвлечении все большего числа одномоторных истребителей авиакорпуса «Тунис» для выполнения эскортных задач, оно немедленно сказалось на активности поддержки наземных сил. В последние недели африканской кампании проблема создания истребительных заслонов, патрулирования и сопровождения не только конвоев, но и разведывательных самолетов и авиации непосредс?